Калина красная - стр. 3
– Вон как!.. – Старушка изумилась. Выпрямилась и глядела на Егора, как глядят в городе на коня – туда же, по улице идет, где машины. У старушки было румяное, морщинистое личико и ясные глаза. Она, сама того не ведая, доставила Егору приятнейшую, дорогую минуту.
«Волга» поехала.
Старушка некоторое время смотрела вслед ей.
– Скажите… Поэт нашелся. Фет.
А Егор весь отдался движению.
Кончился поселок, выскочили на простор.
– Нет ли у тебя какой музыки? – спросил Егор.
Шофер, молодой парень, достал одной рукой из-за спины транзисторный магнитофон.
– Включи. Крайняя клавиша…
Егор включил какую-то славную музыку. Откинулся головой на сиденье, закрыл глаза. Долго он ждал такого часа. Заждался.
– Рад? – спросил шофер.
– Рад? – очнулся Егор. – Рад… – Он точно на вкус попробовал это словцо. – Видишь ли, малыш, если бы я жил три жизни, я бы одну просидел в тюрьме, другую отдал тебе, а третью – прожил бы сам, как хочу. Но так как она у меня всего одна, то сейчас я, конечно, рад. А ты умеешь радоваться? – Егор от полноты чувства мог иногда взбежать повыше – где обитают слова красивые и пустые. – Умеешь, нет?
Шофер пожал плечами, ничего не ответил.
– Э-э, тухлое твое дело, сынок, – не умеешь.
– А чего радоваться-то?
Егор вдруг стал серьезным. Задумался. С ним это бывало – вдруг ни с того ни с сего задумается.
– А? – спросил Егор из каких-то своих мыслей.
– Чего, говорю, шибко радоваться-то? – Шофер был парень трезвый и занудливый.
– Ну, это я, брат, не знаю – чего радоваться, – заговорил Егор, с неохотой возвращаясь из своего далекого далека. – Умеешь – радуйся, не умеешь – сиди так. Тут не спрашивают. Стихи, например, любишь?
Парень опять неопределенно пожал плечами.
– Вот видишь, – с сожалением сказал Егор, – а ты радоваться собрался.
– Я и не собирался радоваться.
– Стихи надо любить, – решительно закруглил Егор этот вялый разговор. – Слушай, какие стихи бывают. – И Егор начал читать – с пропуском, правда, потому что подзабыл.
какой-то… Тут подзабыл малость.
Тут опять забыл. Дальше: