Калиго: лицо холода - стр. 64
– Коль здесь действительно так опасно, – подключается Аллестер, – разве мы не должны быть осведомлены? Как минимум, чтоб оберечься.
Абориген задумчиво склоняет голову. В словах хилого парня есть доля правды, о которой он раньше не размышлял. Может, стоит раскрыть незнакомцам еще несколько карт? Вопрос Ивейн помогает ему с решением:
– В прошлый раз ты сказал, что когда Владыка холода гневается, происходят ужасные вещи. Какие, к примеру?
– Когда Повелитель серьезно разозлиться… – смолкает тот словно сомневается, стоит ли делиться с туристами столь сокровенной информацией. – В последний раз, когда он выходить из себя, пропасть целый шахта, а вместе с ней и бригада рабочий.
– Чего? – закидывает ногу на ногу Акли. – Ты че, зашугать нас всех решил?
– Ах, да! – отзывается Калеб, о присутствии которого все, казалось, забыли. – Я читал об этом в интернете. В начале две тысячи десятого года норвежцы проложили на Сапмелас саалла горную выработку, оборудовали единственный подъемник, но спустя пару-тройку лет она просто исчезла.
– Ккак так? – нервно поправляет очки Аллестер. – Не могла же она взять и раствориться.
– В этих снегах может происходить все, что угоден, – отрезает здешний житель. – Снежный волна покрывать северный штольня так глубоко, что мы никогда более ее не находить.
– То есть, – уточняет Кэт, – она все же есть, просто ее засыпало лавиной.
– Нэй. Ее стереть с лицо земля. Даже пики скал, служившие нам за ориентуры, утопать в сугроб.
«Ориентиры» – мысленно исправляет Кэйтин, но вслух говорит только:
– Нужно было собрать спасательную бригаду, прочесать местность, задействовать вертолеты. Господи, неужели вы не знаете месторасположения собственной шахты?
– Фарральге вар лаайт.
Кэт подается назад. Из уст Силкэ это звучит как угроза.
– Местность обыскать, – переводит он. – Мы организовать поисковой лагерь. Жители прочесать все от восточный холм до вершина. Ни единый след. Словно ее и нет никогда. Вы нездешние, и не знать, что в этих местах координаты – точки на чистый листе. Они не значить ничего и не указывать путь.
– Че за галиматья? – мямлит Ак, хрустнув затекшей шеей. – Ты еще скажи, что люди не люди и все – не то, чем кажется. Лучше б жрачку нам с таким же рвением искал.
Эл поддерживает товарища насмешливым фырканьем.
– И вы до сих пор ее не нашли? – удивленно вскидывает брови Иви.
– Невозможно найти то, что не должен быть найденный. Поверить мне, Саарге – худший место, где можно затеряться. Нюрах им скиин хёльг.
«Потерянного постигнет смерть» – переводит подруге Ивейн, чьи познания в сааллском с каждым днем становятся все лучше. Хотя он имеет германские корни и много в чем схож с исландским и норвежским, его грамматика проще, а слова короче, чем у своих сородичей. Может, потому, что это язык жителей заброшенной рыбацкой деревушки у черта на куличиках? В конце концов, зачем сельскому народу сложные обороты речи и возвратные глаголы?