Калиго: лицо холода - стр. 14
Пока Эл с Силкэ опускает верхние коробки на пол, остальные изучают их содержимое, но ни в первой, ни второй, ни даже десятой нет того, что могло бы им помочь.
– Твою мать!
Акли со всей дури бьет кулаком по ящику, и тот падает прямиком под ноги Аллестера, заставив отскочить в сторону.
– Здесь один хлам!
– Гля, че я надыбал, – Элиот достает из картонки сверток темно-синей ткани. – Спальные мешки. В натуре, полезная вещь!
– В жопу это все! – бушует Гудмен, пиная все, что только попадается под ногу. – Сколько мы еще будем здесь торчать? Пора действовать! Вынесем эту гребаную дверь вместе со створками. Кто со мной?
Боевой клич Элиота дает понять, что он «за» обеими руками. Если уж где-то требуется применением грубой силы, он первый скачет в ряду. В отличие от Калеба, который предпочитает более деликатные методы решения проблем. Сорвав со стены две кирки, Ак метает одну боксеру и впивается инструментом в отсыревшее дверное полотно. Спустя время Силкэ нехотя присоединяется к ним, не желая оставлять всю тяжелую работу «гостям горы». Кэт бросает вопрошающий взгляд на Калеба, но тот лишь беспомощно вскидывает плечи.
– Извини, эти руки не созданы для каторжного труда.
– А для чего тогда? Чтоб считать свои несметные богатства?
– Считать и пересчитывать, коль будет угодно.
– Ой, простите, Ваше Величество. Не соблаг… – Кэт сжимает губы трубочкой, пытаясь выдать нужное слово, – собвлаг…
– Соблаговолите, – выговаривает за нее Калеб, но брюнетка лишь отмахивается и уходит к окну.
«Соблаговолить» – такое поэтичное слово. И почему Кэйтин из-за него так психует? Ничего не скажешь. Простолюдинка.
– Ладно. Раз уж ты настаиваешь, я займусь осмотром имения. Возможно, получится отыскать что-то достойное внимания.
– Я с тобой! – радостно подпрыгивает Джаззи, направившись следом за парнем.
Осмотрев каждый метр этой ветхой лачуги с таким видом, словно она несет прямую угрозу его существованию, Аллестер опасливо присаживается на корточки. Тонкие кисти, костистые плечи, длинная, словно стебель растения, шея и тело, как гриф виолончели – для дел, требующих приложения физических сил, он явно не лучший кандидат. К тому же от медленно прорастающей изнутри паники руки будущего журналиста дрожат так сильно, что он едва может удержать камеру. Лишь съемка помогает немного унять этот судорожный тремор. Пока парни пытаются отворить входную дверь, Аллестер заснимает каждый угол, балку и киянку в хижине. «Такое ощущение, что ему ставят оценки не за смысл видео, а за длительность», – думает Кэт, но не решается поднять эту тему. Аллестер – типичный представитель своей профессии. Что с него взять. Ко всему прочему, он с самого начала не скрывал, что едет с ними только ради сбора информации об острове. Ну и, конечно же, интервью у представителей двух самых влиятельных семей Нью-Йорка: Акли Гудмена и Калеба Колдвотера.