Калабрийский Король - стр. 36
Никому не было известно. Один лишь я знал причины своей одержимости. Это чувство росло вместе со мной, пока я терпеливо ждал, когда придёт время, чтобы начать действовать.
Мне не хотелось загонять её в рамки. И я был достаточно терпелив, чтобы после она не стала винить меня в том, что я забрал у неё возможность учиться, хотя она проходила домашнее обучение, и быть свободной, хотя она также выбирала клетку вроде своей фермы, за периметр которой практически не выходила.
Жизнь, что у неё была сейчас, была более ущемленной, чем когда-либо будет со мной.
– Кому-то же из нас должны нравиться женщины, – отшучиваясь, ответил я.
Отец свёл брови и кинул очки на стол, изо всех сил пытаясь включить свой рабочий хмурый вид. Но считанные секунды спустя его губы всё же не выдержали и растянулись в широкой улыбке.
Мартин Риверо любил людей.
И я шутил. Женщины нравились ему. Реже, но всё же.
– Мне нужно было пороть тебя.
Я резко выдохнул, смеясь.
– Оставь свои извращения для «друзей».
Папа цыкнул и покачал головой.
– Молчу, – выставив ладони перед собой и откидываясь на спинку кресла, протяжно ответил я.
Он не скрывал этого, но и не распространялся. Быть таким, как мой отец было нормально, только большинство из наших людей всё ещё оставались традиционалистами и не принимали никого, кто хоть как-то отличался от принятых ими норм.
Хотя иногда в наш дом всё же заглядывали Солдаты Калабрийцы и они ужасно пугались каждый раз, когда встречали меня на кухне посреди ночи. Им было страшно быть пойманными. Но наша вилла была большой и папа всегда предупреждал меня, когда у него были «гости». Этим ребятам было не о чем беспокоиться.
Вопреки своей болтливости, я умел держать секреты. Люди могли на меня положиться.
– Почему? – поинтересовался отец.
– Что?
Я сложил руки на груди и делал вид, будто не понимал его.
– Почему она? – добавил он.
– Потому что я так хочу? – выгнув бровь, просто и без подробностей ответил я.
– Сантьяго, – строже произнёс мужчина передо мной.
– Что? – я улыбнулся. – Раньше моего «хочу» было достаточно.
– Раньше, когда ты был ребёнком.
А теперь через пару дней мне исполнится двадцать один. И кажется, я уже начинал чувствовать боль в коленных чашечках.
Мне было любопытно: это признак старости или того, что мне нужно было научиться держать себя в руках и переставать падать на колени при виде фотографий Амелии? Эта девушка не вела социальные сети и всё, чем я мог довольствоваться – снимки от папарацций с её выходов в свет вместе с родителями.
На одном из них она пытается ударить фотографа своей книгой, её лицо выдаёт гнев и она скалится, как разъярённая антилопа – моё любимое.