Какой народ, такая и армия. Вооруженные Силы России глазами журналиста - стр. 34
На следующий день нас вывели из бункера, построили и извинились. Прощаясь, контрразведчики попросили нас не держать обиды на них и на Приднестровье.
Через несколько дней я вернулся домой. В буфете меня ждал графинчик водки. О том, что произошло со мной, не жалею, не держу и обиды на тех, кто нас пытал. Война есть война, она всегда безжалостна к людям.
ГОРЯЧЕЕ МНОГОТОЧИЕ ГЕНЕРАЛА ПАВЛОВА
У нынешнего председателя комитета по делам военнослужащих городской администрации генерал-лейтенанта Льва Павлова судьба сложилась так, что ему одному из первых в стране пришлось гасить конфликты в «горячих точках».
Первый шок
Вечером 22 февраля 1989 года генерал Павлов, исполнявший обязанности командующего Приволжским округом внутренних войск, был вызван для прямой связи к главкому внутренних войск СССР и получил задание: вылететь на самолетах с шестью батальонами Шумиловского учебного полка в Азербайджан.
– Предстояло навести общественный порядок в Карабахе, – вспоминает Лев Васильевич. – А что там случилось – никакой ориентировки. До этого конфликтных событий большого масштаба в стране не было, психологически к ним мы были не готовы.
Приземлились в Нагорном Карабахе ночью. Куда двигаться – не знаем… Под утро встретил командира 103-й воздушно-десантной дивизии, которая там дислоцировалась. Он предоставил транспорт – и вперед, в Степанакерт. Впервые я тогда увидел на площади перед обкомом партии громадную толпу и лозунги типа «Карабах плачет – Москва молчит». Я был тогда просто ошеломлен… Толпа армян требовала срочной встречи с Михаилом Горбачевым.
В суть национальных проблем нашим командирам приходилось вникать на ходу. Они не выясняли, кто прав, кто виноват, а старались просто разделить людей, в одночасье ставших непримиримыми врагами.
Первая кровь
Через четыре дня генерал Павлов получил новую задачу: немедленно взять с собой 900 бойцов и маршем – на Сумгаит.
– Мне заместитель министра внутренних дел только сказал: «Там идут безобразия с кровью». Когда мы въехали в Сумгаит, увидели сгоревшие здания, разбитые машины, разбросанное имущество, а в центре – трупы на улицах, – говорит Лев Васильевич. – К нам тут же подбежала громадная толпа армян, за ними азербайджанцы, в нас полетели камни… Несколько дней мы были в подавленном состоянии. Непонятно было, как люди, годами жившие вместе, могут бить друг друга палками. Было море крови…
Войска оказались между двух огней. Надо было и разнимать враждующих, и себя в обиду не давать.
– Мы защищали тех и других и получали от тех и других. Моему зампотылу обе ноги переломали брошенными камнями… Помню дебош азербайджанцев в поселке Красное, где проживали армяне. Там наших десантников тоже закидали камнями. В Кировабаде между армянами и азербайджанцами было самое настоящее побоище. После того как и мы вклинились, у нас было очень много раненых. Применять оружие было запрещено. У моих солдат были хотя бы щиты и каски, а у десантников – только парашюты за спиной. Десантники, конечно, озверели, когда булыжники в них полетели, и вынуждены были работать лопатками.