Как завести дракона - стр. 17

– И что бы он там сказал? Что его, представителя древнего и сильного рода избила попаданка в трусах?! – топнула ногой.

Так в моих вверительных грамотах появилась  еще и запись «Конфликтная»

А на подкорке четкое правило – зачаровывать от пламени всю одежду, даже если на это будут потрачены последние монеты.

Везде, где собирается много оторванных от дома… пусть будет существ, скованных одной цепью и вынужденных проживать рядом достаточное время, появляется и место, куда их будет тянуть, чтобы там снова почувствовать тепло очага. Во всех смыслах.

Не удивительно, что в нашем попаданском здании этим местом оказалась столовая.

Это была длинная комната с полом разного уровня – я предположила, что помост был предназначен в свое время для хозяйского стола, а на другом уровне полагалось сидеть тем,  кто ниже по рангу. Сейчас же все столы были расставлены хаотично, разнокалиберные стулья и скамьи – тем более, а с той стороны, где прежде, наверное, размещались резные буфеты с дорогостоящей посудой, был прорублен в кухню довольно грубо сделанный проем, куда и ставились миски с едой: в начале трапезы полные, а после – пустые.

В целом, столовая представлялась местом сумрачным и даже неприятным. Высоко над головой висели закопченные балки, а бугристо-каменные стены были лишь местами прикрыты ветхими гобеленами,  в остальном давили многовековой мощью. Свет давали узкие окна, по вечерам – тусклые абажуры, но для нас антураж значил гораздо меньше, чем возможность посидеть где-то вместе, в тепле и относительной сытости, не заплатив при этом ни монеты.

С монетами у каждого было туго.

Поговаривали, что однажды в столицу королевства Азерберт попал  молодой принц из другого мира – во всем его принцевом великолепии, при драгоценностях, короне и вышитых одеждах. Вот он-то устроился нормально. У прочих же была только жалкая стипендия – которую еще надо заслужить – и те вещи, что были при попадании.

В моем случае это удобнейшая одежда – которую было не позволительно здесь носить – любимая блестящая сумочка с угасшим телефоном, смятыми банкнотами и, действительно, сокровищами по меркам любой девочки – косметичкой с помадой, расческой и пудрой. А телефон я не оставляла надежды зарядить когда-нибудь – не ради звонка родителям, конечно, а ради фотографий и воспоминаний.

Как всегда, когда я думала про семью, настроение портилось.

Вряд ли мое исчезновение – даже гибель по их меркам – папа и мама восприняли нормально. Но меня искренне утешал тот факт, что я была не единственной, а тот ребенок, который второй и мальчик,  как раз перед моим перемещением сообщил, что они с подругой ждут собственного ребенка.