Как я в Новую Зеландию ездил. Рассказы хирурга - стр. 19
А чего хочется после бани? Правильно, пива. Поэтому мы уже вчетвером (часть наших ушла после бани в гостиницу) отправились на поиски пивбара. Мы шли по улице и заходили в каждый, пока не нашли в одном из них свободный столик. Сели, заказали. И тут от соседнего столика к нам подходит молодой кореец: «Русские? Это самый уважаемый мной народ!» Мы переглянулись. Парень заказал всем пива и подсел к нашему столу, переставив свой стул: «Можно, я с вами поговорю, а то русский язык уже стал забывать». Оказалось, его зовут Ким, и его бабушка живёт на Сахалине. Он гостил у неё несколько раз, знает, что такое пирожки и пельмени. Неплохо говорит по-русски, включая матерную часть. «А чем русские хороши?» – не дождавшись пояснений, спрашивает один из нас. Первое удивление у паренька было при первом путешествии к бабушке. Ему не хватало денег на автобус, и незнакомый человек, стоявший за ним в очереди, заплатил за него. «Он просто отдал мне свои деньги!» – удивлялся Ким. И потом удивления хватало. У него на Сахалине появились друзья. «Настоящие!» – показывал большой палец паренёк. – Где мы были! Хорошо, что бабушка не знает».
Он вызвался проводить нас до гостиницы. А по дороге заманил в супермаркет: «Я вам покажу, где классная водка продаётся». Водку мы купили сами, хотя Ким порывался за всё заплатить. Долго прощались в вестибюле гостиницы, фотались и жали друг другу руки. Парень он, конечно, классный. А водка – так себе, двадцатиградусная.
ЭХ, ДОРОГИ…
«Житель Люксембурга сошёл с ума на третий день автопутешествия по дороге Москва – Владивосток»…
От Ясна-Школы я узнал, что «пути» и «дороги» были раньше не синонимами. Дороги шли на Руси вдоль рек, а зимой и по ним. А пути идут от реки до реки, пересекая их. Тот, кто передвигается по путям, – путник. Есть ещё тропинка-торопинка, которая срезает углы между путями и дорогами. Позже пути стали главнее и понятия эти слились.
Поскольку этим летом мы практически всей семьёй прокатились от Иркутска до Владивостока и обратно (8718 км между прочим), попробую порассуждать на эту тему.
Дороги носят разные названия – Байкал, Амур, Уссури. Идут где-то напролом. И ты видишь, как для дороги снесена часть горы и насыпана в долине. Поражаешься колоссальности проведённой работы. Машина на такой дороге идёт прямо, не спускаясь и не поднимаясь. А где-то дорога услужливо виляет вокруг каждой горочки или вынужденно вьётся серпантином вокруг Байкала.
Покрытия различные. Вот где пятьдесят оттенков серого. От чёрного свежеположенного, ещё без разметки, до седого старого, с родимыми пятнами залатанных ям или чёрными морщинами залитых трещин. Есть ещё рыжие участки. Чёрно-рыжие, серо-рыжие… О неровностях на дороге предупреждают знаки. Иногда хмыкаешь про себя, стоило ли из-за маленькой кочки ставить столько знаков: и этапное ограничение скорости, и женщина на дороге, вид сверху. И не очень-то обращаешь на них внимание при дальнейшем предупреждении, а там так тряханёт! Зубы лязгнут и глухо вздохнут передние стойки у машины. Там, где дорога насыпана на болоте или мари, могут проседать целые её участки, и полотно дороги превращается в аттракцион «Весёлые горки». Дети пищат и радуются. Въезд и съезд на мост тоже редко бывает гладким. А вообще неровности, даже небольшие, видны издалека по чёрным отметинам от колёс. Размышлял я над ними долго, пока не увидел пустую фуру, – её колёса на средних осях не касались дороги и не крутились. Полагаю, что это они оставляют свои следы на неровностях.