Как я стал предателем - стр. 5

– Нани кадаттен-но! Думай, что говоришь!

– Насчёт Пачина и всей нашей старой компании… Видишь, как получается? Было нас пятеро, учились вместе. И вот нам по двадцать два, – и нас уже только трое. Причём ни одного волной не накрыло, ни одного… Все естественными причинами.

Мне подурнело. Даже в зоне я чувствовал себя лучше.

– Зачем краболовы-то?– спросил я.– Разве его пока учился в гимназии не проверили? Он же безобидный.

– Ваганне! Или, если литературно, понятия зелёного не имею,– Москаль-Ямамото усмехнулся. Усмешка получилась горькой.

– Тогда откуда ты знаешь, если ваганне?

– Меня уже вызывали.

Я посмотрел на кота. Шрёдингер ответил виноватым взглядом. Он ничем не мог мне помочь.

– Гони в карантинную,– произнёс я,– Сначала кота сдать надо.

2 августа 1999 года

Японская Социалистическая Республика (Хоккайдо)

Центр острова, город Асибецу

– У меня ещё вопрос, господин репетитор. Скажите… а вы были влюблены, когда учились в средней школе?

В свои пятнадцать Ясуко Отомо не только толковая, но ещё и невероятно очаровательна. Нежная белая кожа, роскошные чёрные волосы, подстриженные так, чтобы подчеркнуть их ухоженность, длинные пальцы и лёгкая улыбка на всегда немного влажных губах.

Даже к репетитором она выходила в отутюженный школьной форме. Я подозревал, что для домашних занятий у неё запасной комплект.

Наедине с такой старательной девушкой я невольно заговорил на литературном японском. У нас, русских специалистов на Хоккайдо, свой говор, густо забитый английскими, японскими и чисто местными диалектными словечками.

Как вы могли видеть в прошлой главе, его не так-то и просто воспринимать. Значения слов не всегда понятны, приходится угадывать по контексту. Мы тоже не всё понимаем и иногда просто угадываем.

Ладно, вернёмся к нашим занятиям. О чём меня только что спросила моя ученица?

Был ли я влюблён, когда учился в средней школе?

Это не математика и не физика. Но ответ всё равно очевиден.

– Нет,– сказал я,– В первый раз я по-настоящему влюбился, когда поступил в гимназию.

– Каваи! Это было уже в Саппоро?

– Да. “Жёлтый сентябрь, портфель и любовь”. Не знаю, ты слышала эту песню? Она японская. Когда я учился, её часто передавали по радио.

– Её до сих пор передают. У меня на диске есть. Такой менкой!

Похоже, другим персонажам моих записок тоже стоит поработать над чистотой речи…

Менкой – это “очаровательно” на местном диалекте японского. В Токио эти словечки тоже не все понимают.

– Вот видишь, как хорошо,– сказал я,– Теперь давай займёмся задачей.

– Скажите, а кем она была? Учительница? Официантка? Или девочка из вашего класса?