Как я хотела родить ребенка. Сборник рассказов - стр. 4

Нина Петровна задала ему некоторые вопросы, провела визуальное и пальпированное обследование и попросила подождать в коридоре.

Потом долго и молча изучала медицинскую карту обследования, анализы, историю лечения и позвонила дежурной медсестре:

– Обход переносим на полчаса!

И уставившись каким-то туманным взглядом на Марину, сказала:

– Сгубила ты, кажется, девочка, этого человека!

– Так все плохо? – упавшим голосом спросила Марина.

– Хуже нет!

… Болезнь эта, по предварительному мнению Нины Петровны не имеет никакого отношения к неврологии. Это могло быть одно из редких иммунных болезней, когда клетки начинают вести себя как киллеры, и воспаление идет по всему организму на клеточном уровне.

И поскольку из-за поставленного неправильного диагноза болезнь долгое время не лечили, то справиться с ней в этом состоянии было уже проблематично. И даже если сейчас прямо с сегодняшнего дня удастся ударными дозами гормонов заглушить ее, для дальнейшего текущего лечения – а на это уйдет года три. Но слепоту я уже не остановлю! Это одно из последствий. Атрофия зашла слишком далеко. Мертвых не воскрешают! – закончила Нина Петровна.

Марина сидела, как убитая.

– Заявите?!

Нина Петровна как-то странно посмотрела не нее:

– Я – нет, Он сам заявит. Или его семья. У него есть семья?

– Не знаю.

Нина Петровна вдруг перешла на официальный тон и, наклонившись к ней, зло спросила:

– А ты о чем думаешь, Марина Сергеевна?! Ты о нем лучше думай!

И встав со стула, приказала:

– Переведи его ко мне, все документы на стол. И видимо опомнившись, произнесла,– Будем надеяться!

И уже совсем примирительно:

– У меня за всю мою практику было только два таких диагноза. Редкая болезнь.

– И оба ослепли?

– Один.

…Вечером, придя домой, Марина вдруг сказала пришедшему раньше нее и накрывшему на стол мужу:

– Налей мне водки!

– Пить начала? – сыронизировал муж.

– Может, и начну! В клятве Гиппократа об этом ничего не говорится!..

… Утром, после планерки, позвонила Нина Петровна:

– Зайди ко мне в двенадцать.

– Что-нибудь случилось?

– Придет жена твоего Евгения Михайловича. Узнала, что его перевели в мое отделение и хочет объяснений. Я бы хотела, чтобы эти объяснения дала ей ты.

– Я вам полностью доверяю, любые объяснения, которые вы сочтете нужными!

– Ты что, в кусты?! Нет уж, девочка, я не хочу, чтобы между нами были подозрения! И вот что я тебе скажу: – я бы не хотела, чтобы эта история дошла до главного врача. Сама знаешь, как он к тебе относится!

Марина знала, главврач не любит, чтобы ему перечили, Марина не терпела, когда ей указывали на ее место. Место ее – так, шестерка!