Как я был телевизионным камикадзе - стр. 39

Это была очень смелая программа. Познер продемонстрировал свои лучшие профессиональные качества, в том числе блестящее знание языка. Английским Владимир Владимирович владеет прекрасно и ни в чем не уступает американцам – он там долго прожил, кроме того, умеет мыслить по-американски. Это совсем другое, чем просто знать язык. Это значит знать психологию, быт, нравы, обычаи народа. Познер и наш гражданин, но и американский тоже. Он никогда не бывает категоричен в суждениях. В этом смысле он ртутный: мягкая, приветливая манера общения, улыбчивые глаза, взгляд, который многозначителен сам по себе, в нем всегда глубина и ирония, порой доходящая до сарказма. Фил Донахью в этом смысле составлял ему достойную пару. На экране постоянно сохранялся образ доброжелательного человека, которому веришь изначально. И ощущение доверия к этим людям никогда не покидало телезрителя.

Это огромное искусство – быть посредником между телезрителем и теми людьми, которых ты представляешь, с которыми ведешь диалог. Ни в коем случае не навязывать свою точку зрения, но постоянно держать нить разговора, вести коллективное исследование той или иной проблемы, искрометно дополняя друг друга короткими, лаконичными замечаниями, репликами, заставляя сталкиваться позиции и мнения, противоречивые оценки. В результате выходило, что и ты, зритель, становишься соучастником всего мыслительного процесса. Он втягивает тебя. Более того, в него втягиваются большие аудитории, по 250 человек с каждой стороны, причем это люди, которые никогда друг друга в глаза не видели и поначалу даже не доверяли друг другу. Но проходит передача, и они обнаруживают, что их оппоненты такие же люди, только другой национальности. Они как бы приехали друг к другу в гости и успели не только познакомиться, но даже понравиться, полюбить друг друга. Поэтому передачи нередко заканчивались действительными призывами приехать друг к другу в гости, обменом адресами и т. д. Этим трудным искусством телеведущего, не говоря о глубоких познаниях и широчайшей эрудиции, в совершенстве владеет Владимир Познер. Это не могло не сказаться на уровне телемостов.

Мне всегда нравилось в Познере умение в любых ситуациях сохранять чувство собственного достоинства и независимый взгляд на проблему, никогда не подлаживаться под аудиторию. Он не стремился откровенно нравиться кому-то, нравился как бы невзначай, каким-то десятым чувством находя ту грань, за которую нельзя переступать, где начинается самолюбование, самореклама, может, даже пошлость. На современном телевидении многие ведущие подчас не замечают ее, а подчас и намеренно эпатируют зрителей. Я рассказываю обо всем этом потому, что мои симпатии к Познеру остались неизменными, несмотря на то что некоторые взгляды, политические оценки у нас были и остаются разными.