Как выдать ведьму замуж - стр. 56
Каннибализм? О чем он?
Видимо, этот вопрос отразился на моем лице, потому что Цирин устало потер лицо руками:
– Ясно. Ты ничего не помнишь.
После этого они с Даней начали в красках описывать, как я почти час гоняла профессора по всей долине (теперь хотя бы понятно, почему у меня все до единого мышцы в теле болят), приняв его за свою добычу. Остановить меня удалось, только заманив в угол и ударив камнем по голове.
Щеки горели от стыда. Я не знала, куда деть глаза. А тут еще и профессор добавил масла в огонь, язвительно заметив:
– М-да, Магдалена, вот уж не думал, что пробуждаю в молоденьких девушках гастрономический интерес.
Даня сдавленно хрюкнул, пытаясь сдержать смех. Я готова была расплакаться.
– Простите, профессор…
– За что? Ты явно была не в себе. Что ты помнишь последнее?
– Ящерица…
Хрюканье превратилось в неконтролируемую истерику. Даня катался по траве, тихонько подвывая:
– Ящерица… Ведьму зачаровала ящерица…
Профессор, видно, тоже держался из последних сил, но уже не от смеха.
– Магдалена, – произнес он почти умоляюще. – Скажи, что мне это послышалось. Сперва бабочка, теперь ящерица. Что будет в следующий раз? Сойдешь с ума из-за муравья или таракана?
Уже смеркалось, а я все еще приходила в себя. Боль не желала отпускать, каждое движение отдавалось непередаваемым калейдоскопом ощущений. Сама себе я напоминала страдальца, вырванного из рук искусного палача. Но хуже всего было то, что к боли примешивался жуткий, просто звериный голод. Припасы, как оказалось, у нас были, они лежали в сундуке у Дани, и леший забрал их с собой в найденной в том же сундуке котомке, но вот есть профессор мне запретил.
– Мы не знаем, чем конкретно вызвано твое состояние, я не могу с уверенностью сказать, как отреагирует твой затуманенный неизвестными чарами организм на обычную еду. Поэтому, пока физическая боль не пройдет, есть тебе нельзя, – непреклонно заявил мой бывший учитель.
Они с Даней внимательно выслушали мою версию случившихся событий, и леший попытался найти хоть одну ящерицу на территории долины, но через какое-то время сдался и заявил:
– Сейчас тут никого, кроме муравьев и жуков, нет. Если и была ящерица, то её давно и след простыл.
Боль отступила только утром. И утром же мне позволили поесть. Вкуса еды я не почувствовала, проглотила выделенную мне часть запасов и поняла, что совершенно не наелась. Из-за отвратительно проведенной ночи я невыносимо хотела спать, но профессор решил, что нельзя терять время и нам нужно поискать выход из долины. Они с Даней уже изучили это место вдоль поперек и никаких щелей в скалах не заметили. Теперь нужно было, чтобы монолитные стены скал изучила я с моим новоприобретенным умением видеть невидимое.