Как воспитать монстра. Исповедь отца серийного убийцы - стр. 2

Судебный процесс над Джеффри Дамером начался в январе 1992 года. С того времени и до тех пор, пока несколько недель спустя он не был приговорен к девятьсот пятидесяти семи годам тюремного заключения, ужасная история его преступлений разворачивалась день за днем, каждая отвратительная деталь была полностью изучена, каждое извращение перечислено, каждое расчленение занесено в каталог. Там были фотографии и диаграммы, показания судмедэкспертов и психиатров, и все это было представлено в самых мучительных деталях.

Когда преступления, фантазии и тайные сексуальные практики Дамера были раскрыты, стало ясно, что, несмотря на множество других отклоняющихся форм поведения, он не достиг какой-либо формы сексуального возбуждения, причиняя боль тем, кого он убил. Не страдания его жертв приводили Дамера в восторг и возбуждали его. Эмоции в нем порождали только убийство и расчленение.

Перед вынесением приговора Дамер обратился к судье и семьями своих жертв. Он попросил не щадить его и сказал, что предпочел предстать перед судом, а не признать себя виновным, потому что «хотел выяснить, что именно заставило меня быть таким плохим и злым».

Судебный процесс, конечно, не дал такого поразительного освещения трагических побуждений, которые породили преступления Дамера.

Так кто же такой Джеффри Дамер? Мы должны сразу признать, что никто никогда не узнает, что Джеффри Дамер – загадка даже для него самого. Поскольку самые мрачные преступления происходят от самых темных сердец, ни одна книга не может претендовать на окончательное решение загадки преступника или его деяний.

Соответственно, в случае с Джеффри Дамером такого заявления сделано не было. На самом деле это история вовсе не Джеффри Дамера, а отца, который медленно, постепенно пришел к осознанию самой печальной истины, которую когда-либо мог знать любой родитель: в результате какого-то непостижимого процесса его ребенок где-то пересек ту черту, которая отделяет человеческое от чудовищного.

Смерть ребенка наполняет родителя неизмеримым горем. Но Лайонел Дамер столкнулся не со смертью сына. Это была смерть чужих сыновей от рук того ребенка, чье рождение лишило его света, чьи фотографии заполнили семейный альбом, чье лицо носило черты его собственного.

Для большинства из нас жизнь движется вперед через узнаваемый пейзаж радости и горя, успеха и неудачи. Мы существуем в рамках обычного. У нас бывают хорошие и плохие дни. Некоторые вещи мы делаем хорошо, другие – плохо. Мы принимаем и дарим другим удовольствие, так же как принимаем и дарим огорчение. Нам никогда не приходится сталкиваться лицом к лицу с поистине чудовищным, а тем более видеть его в лице того, кого мы привели в мир, воспитали до зрелости, стремились, какими бы ошибочными они ни были, помогать и утешать, учить и направлять. Мы видим чудовищное на зернистых фотографиях бульварных газет и бульварных журналов. Но эти лица остаются далекими, чужими, успокаивающе далекими. Это не лица наших сыновей и дочерей.