Как в Роуд-муви - стр. 1

В квартире двадцать семь жила Летиция со своим мужем, любящий компьютерные игры в которых он пропадал после работы. У них двое детей – близнецы. Двое сорванцов каждый вечер играли в игру кто кого перекричит. За стенами квартиры из-за этого доносились звуки грохочущей мебели. Пока муж абстрагировался от всего, Летиция будто брала свои цветы жизни и швыряла в первый попавшийся предмет. За пределами ее территории – квартиры. Если вы встретили ее на улице или магазине, может показаться, что она очень сдержанный, тихий человек. Джереон знал правду.

В квартире двадцать девять жила женщина лет сорока со своей мамой. Возраст брал свое, поэтому ее матушка передвигалась с помощью костылей. Это не мешало им вместе выходить на балкон покурить и поболтать. Из редко они видели на соседнем балконе Джереона, он выходил по тем же причинам. Он был один, но это они так думали.

В квартире двадцать восемь проживал двадцати трех летний Джереон. Он не часто выходил на улицу, в основном выход для него требовался для похода на работу или магазин. В однокомнатной квартире из ценного был ноутбук на котором он писал текст. Парень жил скромно, много ему и не надо. В выходной он обычно вставал к обеду. Пил кофе на балконе, выкуривал сигарету или две – каждый раз думая пора бы уже бросить эту пагубную привычку. До дела эта мысль не доходила. После этого он садился за стол, включал ноутбук и под музыку пытался придумать идею для книги. Ничего не выходило, если на экране появлялись слова, через пару минут он их стирал. Выпивая вторую или третью кружку с кофе бросал все попытки. Выйдя на балкон, закурив наблюдал за прохожими, проезжающими машинами. Ничего лучше он не придумывал, как просто лечь в кровать включить что-нибудь на телефоне и проваляться так остаток дня.

Дни летели впустую, все больше страх подойти к столу и начать писать. Каждый раз придумывал себе дела или нырял в лень и деградацию. Выпустив на литературном сайте единственный сборник рассказов, как он и предполагал никому не будет нужен. Сплошная скорбь, жалость к самому себе из-за чего еще больше себя ненавидел и призирал. Так проходили выходные Джереона.

Будильник прозвенел в шесть тридцать утра. Рука Джереона лениво потянулась его выключить. Открыв глаза он потянулся, встал с кровати. Его ноги скользнули в армейские тапки. Умывшись, одевшись, взял кружку с кофе и вышел на балкон. Потягивая кофе с сигаретой настраивался на рабочий день.

В автобусе полно людей, кто-то ругался с водителем, кто уставился в свой телефон листая новостную ленту в социальных сетях. Джереон слушал музыку и смотрел в окно. Зеваки шли быстрым шагом, всех окутывает лихорадка – вот бы не опоздать. Работает Джереон на складе – разнорабочий. Его это не совсем устраивало, многие в его возрасте, как он считал, нашли себя в жизни и куда успешней.

Расклеивая стикеры на коробки с товаром, к нему подошел его коллега Хартман. Высокий, широк в плечах, лет тридцати шести. Хартман тих по натуре, но не раз слышали как он мог сказать жесткое словцо если ему что-то не нравилось. В свободное время он рисовал картины или портреты. Вторая его работа – гравировка на памятник. Джереон не часто с ним разговаривал, не по тому, что ему было не интересно, а из-за того, что чувствовал как его извилины не дотягивают до такого начитанного человека. Хартман бывало употреблял слова непонятные для Джереона, или он отсылался на историю либо книгу о которой не знал парень. Джереону в такой момент становилось неловко от этого, и чуть стыдно. Хартман говорил: – Какие твои годы, все впереди. Они продолжали клеить стикеры на коробки, Джереон все таки решился начать разговор.

– Хартман, можно задать тебе вопрос?

– Конечно можно.

– Вот ты чувствуешь, что есть желание рисовать, и вот садишься за дело как твоя голова просто в ужасе. Ты резко не хочешь ничего делать, или начинаешь оттягивать время, занимаешь себя другими делами лишь бы не садиться за работу. Бывает такое?