Как в первый раз - стр. 19
Господи, ну и скотина же он! Что ж, Пенелопа права: он не мог смотреть в зеркало. А она была слишком хороша для него. Вот почему он отказался от нее после той ужасной автомобильной катастрофы, убившей его отца и погрузившей в кому сестру (а он сам тогда обезумел от горя). В то время он совершенно лишался воли, когда дело касалось Пенелопы, – поэтому и решил, что для нее нет больше места в его внезапно изменившейся жизни. И он сделал то единственное, что могло сработать, – разбил ее сердце. Тот день, когда погиб его отец, когда жизнь сестры повисла на волоске, а сам он поступил с Пенелопой как последний мерзавец, был самым худшим днем в его жизни. Уничтожив все хорошее, что было между ними, он больше никогда не позволял себе расслабляться рядом с ней. Она была слишком опасной для него.
В семнадцать лет Эван решил, что Пенелопа навсегда исчезла из его жизни, но этого так никогда и не произошло. Однако при встречах он играл свою роль, а она – свою. И они никогда не говорили о прошлом. Более того, они всегда следили за тем, чтобы не оказаться наедине. Но все же он находил способы напомнить ей о том, что было у них когда-то, потому что он – эгоистичный придурок – не хотел, чтобы она об этом забывала. Пенелопа же никогда не молчала – всегда давала сдачи. Как, например, вчера. Что ж, он получил по заслугам.
Но, в отличие от родственников, обращавшихся с ним трепетно, Пенелопа говорила откровенно и жестко, говорила чистейшую правду. И вчера она, конечно же, была права. Он оплакивал свою карьеру, которая, увы, завершилась. И теперь он не знал – понятия не имел! – чем заполнить образовавшуюся в его жизни пустоту. Поэтому и сломался, как последний слабак…
Эван окинул взглядом квартиру. Какой ужасный беспорядок! Отец был бы очень разочарован…
Эван сделал глубокий вдох и потянулся к телефону. «Все по порядку», – сказал он себе. И позвонил матери. Она ответила на втором гудке.
– Эван, пожалуйста, скажи, что с тобой ничего не случилось!
От ее взволнованного голоса сердце его болезненно сжалось. Глядя на пустые бутылки и грязные тарелки, сгрудившиеся на кофейном столике, Эван откашлялся, прочищая горло, и пробормотал:
– Мама, прости за вчерашний вечер.
– Не беспокойся, дорогой, все в порядке, – тут же ответила мать.
Эван невольно вздохнул.
– Нет, мама, ничего подобного. – Он провел ладонью по волосам. – Прости, что довел тебя до слез.
– Но ты же был расстроен…
– Это меня не оправдывает.
– Эван, мы так за тебя волнуемся!.. – Голос матери дрогнул, и Эван почувствовал себя последним подонком.