Как ты смеешь - стр. 25
– А я, когда делала фляк назад[26], – подключается рыжая коротышка, – ударила Хизер в лицо и выбила ей зубы. Ужас, что было. Кровища, зубы во все стороны. Как же ужасно я себя потом чувствовала!
Такие истории рассказываешь взахлеб. Я-то знаю. Это так весело, как страшилки в лагере травить.
Тейси, однако, невесело. Ведь через сорок пять минут ей предстоит стоять на трехметровой высоте над полем, опираясь на руки двух худеньких девчонок, готовых подбросить ее вверх.
Тейси посерела и постепенно начинает зеленеть.
Подходит Бет. Смотрит на меня. Я знаю этот взгляд еще с тех времен, когда она была капитаном. Я киваю.
– Хватит, – прерываю их я. – Не знаю, как вы, крутые девки, но мы лучше перед матчем красоту наведем.
Но блондиночка-«могавк» вперилась в Тейси и, кажется, не намерена так легко ее отпустить.
– А у другой девчонки было точно такое телосложение, как у тебя. Она упала на брусья, круто упала. Вся голова была в крови, и она поехала в больницу. Там оказалось, что у нее кожа на голове лопнула и под кожей были видны розовые мозги. Скрепками скрепляли. И как мы ее ни уговаривали вернуться в команду, она ни за что не соглашалась. А сейчас вообще ничем не занимается.
– Шлауссен, – кричит Бет, подходя к нам вплотную, – тебя тренер зовет.
Тейси ускакивает, как кролик.
И на какое-то мгновение мне кажется, что все кончено. Но я оказываюсь не права.
Бет оглядывает «могавков».
– Как-то раз… – заводит она, и я понимаю, что у нее на уме – недаром она была капитаном. – Как-то раз я стояла на плечах у одной девки, поскользнулась и упала на спину плашмя.
Все из вежливости ахают.
– Треск был такой, что на школьной парковке слышали, – добавляю я.
– Первой мыслью было, – продолжает Бет, качая головой, – как я матери скажу?
Все понимающе кивают.
– Но мне повезло, – ее холодный взгляд заставляет долговязых «могавков» поежиться. – Я была парализована всего шесть недель. На голову надели такое металлическое кольцо со штырями, чтобы шею на месте удерживать. Называется «гало».
Мы с ней снова понимаем друг друга без слов, как в старые добрые времена – до появления тренерши, до прошлого лета.
Я протягиваю руку и слегка касаюсь кончиками пальцев ее волос.
– Врачи сказали, что упади она на сантиметр правее или левее, – говорю я, – то умерла бы.
– Но я не умерла, – подхватывает Бет. – И ничто не смогло помешать мне продолжить тренировки. У меня был клевый фиолетовый гипс. А тренер до сих пор говорит, что лучшего флаера в жизни не видела.
В лучах стадионных прожекторов мы поднимаем Тейси вверх. Ее лицо раскраснелось, как мак, и выражает маниакальную решимость. Ее руки отпускают наши дрожащие плечи, и она взмывает вверх, расставляя ноги, прижимая руки к ушам и взлетая выше, чем я когда-либо видела.