Как связать себе мужа - стр. 11
Кузина хвасталась, что связала чехол для новых бабулиных очков, – в этот год они вошли в моду и кто-то преподнёс ей две пары в подарок. А если мне сделать «тулупчик» не для очков, а для кружки, чтобы чай дольше не остывал? Когда работаешь, и нет времени нормально перекусить, грелка для чая – незаменимая вещь, я у Мёб видела. Начать с резинки из одной лицевой и одной изнаночной по ободку, чтобы не скользило, и с обеих сторон на красном фоне – белую руну «фрейдерин».
Мысль мне понравилась, теперь надо рассчитать петли под узор и…
– Улле, я есть хочу, – прямо в ухо сказала Ильса. – Мы пойдём в вагон-ресторан.
В какой ещё вагон-ресторан, у меня в сумке полно еды: и бутерброды с копчёным лососем, и пирожки с зиморошкой, и термос с бульоном. Но едва я начала говорить (даже и не начала толком), как кузина толкнула меня локтем и многозначительно подмигнула.
Видно, им с Торви досталось от любопытного дье Хальсвансона по самое «не хочу». Пришлось снова просить соседа присмотреть за вещами и идти вслед за обручёнными. Правда, дорожную корзинку с пряжей и спицы я прихватила с собой: быстро только сказки сказываются, а делам нужно время.
– Ну, теперь вы мне всё расскажете, – объявила я, заняв место за столом в абсолютно пустом вагоне-ресторане.
Ильса переглянулась с Торви и посмотрела на меня глазами кристально честного человека:
– Мы и так тебе всё рассказали.
– О таких шаферах, как внук первого советника, надо сообщать заранее! – возмутилась я. – Но теперь меня больше волнует другое: зачем ему так срочно в Сальбьорг, что аж невеста нужна?
Мы заказали подошедшему официанту по чашке крепкого чая, после чего мне довольно путано рассказали о семейной ситуации Хенрика, точнее, его отца. Этот представитель семейства Бьёрнстон был то ли очень непостоянным мужчиной, то ли слишком балованным ребёнком: признаться, по его поступкам в изложении Торви я склонялась ко второму варианту.
Гика была второй по счёту бывшей мачехой Хенрика, сейчас у него имелась третья актуальная. Высокородный дье Родерик Бьёрнстон искренне верил в большую и светлую любовь, только длилась она почему-то лишь до встречи с новой (такой же большой и светлой) любовью. И как подсказывал чужой жизненный опыт, не всякий раз такие встречи заканчивались разводом и свадьбой (или свадьбой и разводом?).
– Как всё это терпит первый советник? – перебила я эмоциональный рассказ Торви.
В этот момент я лишь на секундочку представила себе, как дядя Дьюри сообщил бы бабуле Фрейдерин, что хочет разойтись с тётей Эйсой. Секунды было достаточно, моё воображение тут же нарисовало и след от оплеухи на дядиной щеке, и его жалобное «матушка!», и общую картину хаоса и разрушений от применённых бабулей воспитательных мер.