Как стать многодетной за один день - стр. 27

Или в деревне в дом легко могли зайти посторонние?

По крайней мере, других идей, почему все спрятано настолько далеко, у меня не было.

Но кроме документов, был тут и альбом с фотографиями. Старый, явно принадлежавший еще предыдущему поколению.

Я полистала черно-белые листы. Люди были мне не знакомы, но, тем не менее, было в них что-то родное.

— Ну что там? Деньги есть? — нетерпеливо дернул меня кролик.

— Тут есть пара банковских карточек на мое имя! — обрадованно сообщила, но я не знала ни пин-кодов от них, ни есть ли на них деньги. Надо идти в отделение.

В деревне, насколько я помнила, ни одного отделения банка не было, да что там! Даже банкоматов, и тех нигде не стояло. Значит, придется ехать в город.

А еще нашла права. Оказывается я могу водить машину. Выглядели документы так, будто я ни разу ими не пользовалась за все девять лет, что они были выданы. А сейчас я вовсе не могла сказать с какой стороны у автомобиля газ, а с какой тормоз, но права определенно были плюсом.

Сердце забилось чаще, когда я добралась до желтой гербовой бумаги.

«Свидетельство о праве наследования по завещанию». В нем было указано мое имя и адрес этого дома.

Судя по приписке «внучка» рядом с моим именем, досталось мне все это от бабушки. Наверное, и альбом с фотографиями тоже принадлежал ей.

Получается, дом целиком мой? Не общее имущество с мужем, а именно мой? Эта мысль оказалась ободряющей. В крайнем случае — можно продать его. Уехать вместе с детьми в город, устроиться там на работу.

В деревне, насколько я сумела разузнать за последние дни — работы не было. На место уборщицы в школе и то — выстраивалась очередь из желающих.

Внутри затеплилась надежда на лучшее, на то, что я смогу справиться со всеми испытаниями и обеспечить детям лучшую жизнь.

Через приоткрытое окно услышала, как хлопнула калитка на улице. Взяв собой Лилечку и торопливо натянув на нее куртку и сапожки, вышла посмотреть, кто идет — а это Аркаша и Федя. У младшего на щеке алел ушиб.

— Что случилось? — Я бросилась к нему, принялась ощупывать, нет ли других повреждений. И зачем я только их одних отпустила!

— Он… с качели упал, — неуверенно пролепетал Аркашка, видимо, боясь наказания за то, что не уследил за братом.

— Сильно ушибся? Может быть, холодное приложим? — начала ворковать я, заметив краем глаза, что по улице идет Семен.

— Ты что там с ним сюсюкаешься-то? — сплюнул мужчина на землю вместо приветствия.

«Что, и даже плеваться на пол нельзя?» — вспомнилась оброненная инспекторами фраза. Почему-то сейчас казалось, что это не неудачная шутка, а то, что они раньше видели у нас дома.