Как стать магом. Французский оккультный манифест эпохи декаданса - стр. 2

Если я скажу, что Жозефен Пеладан был французским консерватором XIX века, уверен, что почти каждый, кто прочтет эту фразу, поймет ее неверно. Англоговорящий мир не переживал ничего похожего на консерватизм континентальной Европы, и даже в Европе консерватизм времени Пеладана уже почти сошел на нет. Если затем я скажу, что он был одним из основоположников декадентского движения во французской литературе, автором откровенно эротических и безумно популярных романов, а еще денди и эстетом, который предвосхитил современных готов за 120 лет до их появления, несомненно, многие читатели попытаются увязать эти утверждения с только что сделанным комментарием. И, если затем я добавлю, что одновременно он был благочестивым, хотя в чем-то эксцентричным католиком и одной из самых значительных фигур в парижском оккультизме своего времени, уверен, что услышу, как мозг читателей разрывается от противоречий.

Да, все это был Пеладан, и даже немного больше. Именно его изображал Оскар Уайльд, прогуливаясь по Лондону в бархатных одеждах с поникшей лилией в руках. «Понимаете ли вы, что они имеют в виду, когда говорят: „Этот человек – личность?“ Да, маг именно таков», – писал Пеладан, и, несомненно, таковым он был.

Однако все эти красочные подробности служили абсолютно серьезной цели. Пеладан принадлежал к тому влиятельному меньшинству мыслителей конца XIX века, которые признавали, что современное им европейское общество катится в пропасть. Яснее, чем многие его современники, он понимал, что рушится не просто политическое или экономическое, но и все культурное наследие – аристократическое, христианское, римское – все то, что связывало Европу его времени с ее историческими корнями из древнего мира. Но, в отличие от сентиментально настроенных консерваторов его времени, он признавал, что это наследие уже невозможно сберечь. «Мы не верим ни в прогресс, ни в спасение», – писал он в своем «Манифесте Розы и Креста» 1891 года, обращенном к парижанам, в головах которых царила сумятица. «Для римской расы, которая неуклонно приближается к смерти, мы готовим последнее великолепие, чтобы ослепить и смягчить варваров, которые придут ей на смену».

И в этом ключе он стал учить других, как оставаться в стороне от гибнущего общества, и средства, которые он избрал для этой цели, берут начало в традициях магии. Однако, используя слово «магия», он подразумевал нечто гораздо более глубокое, чем привычные смыслы, которыми наделяют это слово в наши дни. «Как стать магом», ключевая работа Пеладана по теории и практике магии, не содержит ни единого магического ритуала. Ее предметом, если заимствовать витиеватый термин из его же собственной рукописи, стала этопея: создание (поэзис) этоса, то есть того, что позволит человеку оставаться в стороне от коллективного сознания его времени, чтобы иметь собственные мысли и делать собственный выбор. «Общество, – писал Пеладан, – это безымянная корпорация, в которой наши эмоции ограничены узкими рамками».