Как стать герцогиней - стр. 22
И Грею явно придется напиться, иначе слушать эти идиотские теории невозможно. Подумав это, он сделал большой глоток бренди. Шеридан недовольно посмотрел на него:
– Да, дядя Эрми часто напивался сильнее, чем студенты после сдачи экзаменов в Итонском колледже. Но он пил и ездил по той дороге – всегда один и поздно вечером – уже лет двадцать, если не больше. И он никогда раньше не падал с лошади. И даже ты должен признать, что выбить пьяного немолодого человека из седла и сломать ему шею было не очень сложно.
– Итак, что ты утверждаешь? – Грей мерил шагами кабинет, услышанное заставило его забеспокоиться. – По твоим словам, Вулф убил твоего дядю Эрми из-за того, что ему не нравилось отношение семьи к нему. Морис тоже плохо к нему относился?
– Нет, конечно нет.
– Тогда твои подозрения бессмысленны. Почему сейчас? Твой дядя Эрми много лет плохо относился к Вулфу, так что подвигло его на решительные действия?
– Может, Джошуа просто устал быть в услужении у нашей семьи, быть обычным слугой. Может, его достали выходки и эксцессы дяди Эрми, которыми он просто губил поместье. И Джошуа решил, что сам может стать герцогом и заполучить все, что прилагается к титулу.
Боже, Шеридан точно спятил.
– Для этого ему также придется убить тебя и Хейвуда.
– Вот именно, – кивнул Шеридан и скрестил руки на груди. – И это-то меня и беспокоит.
Грей очень внимательно посмотрел на него, держа в руке стакан с бренди:
– А меня беспокоит, не сошел ли ты с ума.
Шеридан опять обошел письменный стол.
– Ты не видел, как Джошуа себя ведет. Он ни разу не пришел в этот дом, чтобы выразить соболезнования нашей матери, хотя бы нанести визит вежливости! А после смерти дяди Эрми он ни разу не зашел к отцу.
– Может, он предпочитает одиночество и не любит вообще никакое общество, – заметил Грей.
«В особенности при таких обстоятельствах», – добавил он про себя.
Он вспомнил смерть своего дяди Юстаса и то, как ему самому страшно не хотелось никак участвовать в организации похорон. Грей был просто счастлив увидеть этого ублюдка в могиле, откуда он больше не мог никого мучить, не мог больше запереть ребенка одного в комнате на много дней и не кормить его, пока он не подпишет…
Грей усилием воли заставил себя прекратить об этом думать. Это были воспоминания о тяжелых периодах его жизни.
– Люди по-разному переживают горе, – заметил он.
«В особенности когда ненавидят и презирают усопшего».
– А ты говорил об этом с самим Вулфом?
– Нет, – покачал головой Шеридан немного застенчиво и робко. – Мне нужны доказательства. Я не могу… огласить свои подозрения без них. Не могу ничего предпринять.