Как спасти жизнь - стр. 39
– Я был бы не против когда-нибудь почитать твои стихи. Если ты не возражаешь.
– А ты бы хотел?
– Определенно.
Я представила, как он читает мою коллекцию. Стихи, написанные глубокой ночью под шепот призраков.
– Это нелегкое чтение.
– Они о твоем шраме? – тихо поинтересовался он.
– Некоторые. Говорят, надо писать о том, что знаешь.
Эван кивнул, и я увидела незаданный вопрос.
– Автомобильная авария, – произнесла я. – Мне было тринадцать. Мама и дядя погибли, я порезалась. Об окно. В смысле… так я получила шрам.
Я отвела взгляд. Я так часто врала, что слова легко слетели с моего языка. Но мне казалось неправильным то, что я обманула Эвана. Как будто оскорбила его интеллект.
– Наверное, тяжело так потерять семью, – посочувствовал он.
Проклятье, я едва не ляпнула, что он прав ровно наполовину, потому что мой дядя не из тех людей, кого стоит оплакивать. Черт побери, мне хотелось разоткровенничаться и рассказать Эвану все как есть. Он пробивал пломбу, которую я старалась держать нетронутой, оставляя на ней трещины. Однако я держала рот на замке.
– А что с отцом? – спросил парень после недолгого молчания.
– Когда мне было два, он погиб в Афганистане.
– Черт. Мне очень жаль, Джо.
С горестным выражением лица он покачал головой. Не жалость – ее чую я за милю, она пахнет собачьим дерьмом. Однако в голосе Эвана звучало сожаление. Словно он слишком поздно прибыл на место катастрофы.
– Да, но с этим уже ничего не поделать. – Я уперлась локтями в колени. – Ладно… а что насчет твоей семьи?
– Там не о чем рассказывать, – криво усмехнулся он. – А что ты слышала?
Я ухмыльнулась.
– Много. Распространители слухов могут высосать из пальца любую историю.
– О да, они могут, – согласился он, искренне мне улыбаясь.
Воздух между нами потеплел, и я пожалела, что не захватила с собой купальник.
– А как насчет твоих настоящих родителей? – поинтересовалась я. – Они знают, где ты? Ты знаешь, кто они?
Он покачал головой, и то тяжелое выражение вновь вернулось в его взгляд.
– Нет. Когда мне было три года, меня оставили на пожарной станции в Хэлстоне. Я жил в разных приемных семьях, пока три года назад Сэлинджеры не взяли меня к себе.
Еще одно видение появилось в моем сознании и ранило, будто шипы. Маленький светловолосый мальчик, одиноко бредущий по подъездной дорожке пожарной части. Плачет, смущается и, вероятно, зовет маму…
Я хочу стать пожарным.
Я вздрогнула, сделав вид, что отгоняю комара.
– Сэлинджеры официально усыновили тебя?
– Да, но моя жизнь мало чем отличается от жизни ребенка, попавшего в Лимб [11]. Понимаешь, да, я ношу их имя, но ощущаю себя гостем в их доме, который к тому же злоупотребил гостеприимством. – Эван снова оттолкнулся от стены и отплыл на середину бассейна. – Боже, жалко звучит, верно?