Как Советский Союз победил в войне - стр. 7

2. Чехословацкие офицеры-артиллеристы, прибывшие в СССР через Румынию с орудиями и снарядами, упакованными с особыми предосторожностями и находившимися под пломбами, по приезде в Ленинград были поселены в условиях строгой изоляции, под наблюдением многочисленной охраны. Груз, который они сопровождали, был взят от них и отправлен куда-то отдельно. Когда затем они прибыли на полигон, ими было установлено, что с орудий и снарядов сняты пломбы, и что секретнейшие детали были уже сфотографированы.

3. Начальник ВВС Чехословакии Файфр, прибывший в СССР в экстренном порядке для обсуждения некоторых практических вопросов, уехал обратно, якобы, разочарованным. По заявлению Фирлингера разговор Файфра с т. Шапошниковым носил формальный характер и не дал ничего конкретного…»[3]

Отчет о встрече В. П. Потемкина с Фирлингером, 15 сентября 1938 г.

«…Фирлингер сообщил, что по сведениям, имеющимся во французском посольстве в Москве, Жорж Боннэ (министр иностранных дел Франции. – М.С.) остался крайне недоволен своим разговором с т. Литвиновым в Женеве. Как говорил Фирлингеру Кулондр, т. Литвинов проявил в этом разговоре чрезвычайную сдержанность и не выдвинул никаких положительных предложений касательно помощи Чехословакии в случае нападения на нее Германии.

Я ответил Фирлингеру, что по сообщениям т. Литвинова сам Боннэ говорил с ним, главным образом, об уклончивой позиции Англии в чехословацком вопросе. О возможной совместной помощи Чехословакии Боннэ с т. Литвиновым и не заговаривал. Вполне естественно, что у т. Литвинова не было никаких оснований развивать практический план советской помощи чехам…

Фирлингер выслушал все объяснения с подавленным видом…»[4]

Если нечто не крякает, как утка, и не плавает, как утка, и не летает, как утка, то, скорее всего, это не утка. Но тогда что же это?

Разумеется, Советский Союз, то есть тов. Сталин, не собирался спасать Чехословакию, «давать отпор фашистской агрессии» и т. п. Продолжать повторять эти благоглупости можно лишь в состоянии острого идеологического отравления. Но еще более ошибочным, на мой взгляд, является тезис о том, что Сталин, якобы, решил ограничиться ролью «наблюдателя, выжидающего дальнейшего развития событий». Конечно же, летом-осенью 1938 г. у Сталина был План, и этот план не имел ничего общего с пассивным выжиданием «куда кривая вывезет».

Приведенные выше разрозненные обрывки фактов и мнений даже в малой степени не могут считаться базой для реконструкции сталинского Плана. Все, что я могу сегодня предложить читателю – это, скажем так, смутные догадки, порожденные, однако же, чтением подлинных первичных документов. Итак: