Как Путин ельцинскую загогулину выпрямлял - стр. 30
Сеансы бесед со Светлановым продолжаются. По вечерам обсуждаем с ним новости из Москвы.
Конечно же, не обошли вниманием тему 70-летия Ельцина. Евгения Федоровича заинтересовала идея памятника «Загогулина».
– Это шутка? Розыгрыш?
– Вроде бы нет. Автор идеи – Евгений Бунимович человек серьезный, хотя и поэт. Депутат Московской городской думы. Говорит, что это будет памятник ельцинской эпохе. Некая абстрактная пространственная пластическая композиция.
– А как отреагировал Лужков?
– Одобрил. Правда, предложил возвести памятник перед ЦКБ. Бунимович не согласен, видит его в районе Рублевки. Убежден, что нам сегодня не хватает именно таких памятников – веселых и с иронией. Да и само слово «загогулина» стало уже привычным клише. Кто не помнит жест, который Борис Николаевич воспроизвел в воздухе?
– Интересная идея. Да, наши памятники скучноваты.
– Есть несколько вариантов воплощения этой самой загогулины. Например, сделать ее в виде арки над Рублевкой. Что-то вроде прозрачной трубы, а внутри люди ходят…
Переходим на тему экономического форума в Давосе. Российская делегация вернулась в Москву. Вице-премьер Алексей Кудрин заявил: в этом году отношение к России там более спокойное. Более того, «есть даже элемент восхищения». Так и сказал.
Столичные либералы встревожены: Совфед отклонил законопроект о внесении поправок в Уголовно-процессуальный кодекс, согласно которым с восемнадцати месяцев до шести снижались сроки содержания под стражей и сроки судебного следствия по уголовным делам, не связанным с тяжкими или особо тяжкими преступлениями.
А тут еще одна новость: Путин отозвал из Госдумы свои поправки к УПК, по которым аресты, заключение и содержание под стражей должны производиться только по решению суда, а не с санкции прокурора, как сейчас.
Что бы это значило? Либерализации УПК не будет? Он ведь был принят еще в 1960 году.
С начала контртеррористической операции на Северном Кавказе прошло 1,5 года. О ее итогах рассказал замначальника Генштаба Валерий Манилов.
По словам генерала, федеральным силам противостояла 26-тысячная армия бандитов, костяк которой составляли 5 тысяч наемников, «съевших зубы на терроризме». В Чечне уничтожено 14 тысяч головорезов, в Дагестане – 5 тысяч.
Спецоперация продолжается. Предстоит уничтожить 6 тысяч головорезов. Около 4–5 тысяч боевиков выправили документы и даже проникли в силовые структуры Чечни и администрацию. Их будет выявлять ФСБ. Около 1,5 тысячи террористов курсируют в труднодоступных районах Чечни. Живы их лидеры – Масхадов, Басаев и Хаттаб. Однако площадь контролируемых ими районов постоянно сужается.