Как понять ребенка. В сердце эмоций: слезы, смех, испуг, удивление - стр. 25
Вытесненные детские эмоции мешают нам объективно оценивать потребности своих детей. Мы либо проецируем на них свои собственные, чаще всего преувеличенные в силу пережитой фрустрации потребности, либо просто отрицаем их, чтобы избавить себя от страданий.
Если это ваш случай, задайтесь вопросом: «Я действительно собираюсь конкурировать с собственным ребенком?»
Через две недели после родов Натали уехала кататься на горных лыжах, оставив новорожденного сына бабушке. Свое решение она оправдывала необходимостью отдыха и восстановления сил после столь тяжелого испытания. О том, какие чувства может испытывать ее малыш, она даже не думала. Как выяснилось, сама Натали очень рано лишилась матери, которая ее бросила. Она заглушила в себе боль, гнев и страх, а подвергая тому же ребенка, словно бы говорила матери: «Ты все сделала правильно: вот видишь, со мной все в порядке, и я тоже не собираюсь позволять ребенку осложнять мне жизнь».
Ирен на два месяца уехала по работе в США, когда ее сыну едва исполнилось три месяца. Она оставила его на няню – вполне квалифицированную, но совершенно незнакомую ребенку женщину. Вернувшись, Ирен не могла понять, почему ее малыша словно подменили: он отказывался есть и плохо спал по ночам. Врачи констатировали у него заметное отставание в развитии. Вопреки видимости Ирен, соглашаясь на длительную командировку, вовсе не стремилась к удовлетворению своих истинных потребностей. Скорее она поддалась зову «сирен» из собственного детства – мать оставила ее в том же самом возрасте.
У Клер трое детей, у Ива – двое, но и тот и другая постоянно задерживаются на работе. Оба признались, что все разговоры о срочной работе, которую нельзя отложить на завтра, – не более чем отговорка. На самом деле им не хочется идти домой и заниматься детьми. Конечно, проводить время на работе легче и комфортнее. Дети, предоставленные сами себе, вечера напролет просиживают у телевизора или играют в компьютерные игры. Почему родители так себя ведут? По всей видимости, их пугает контакт со своими детскими воспоминаниями о пережитой когда-то заброшенности.
Младенцы не в состоянии самостоятельно удовлетворять свои потребности. Если взрослые, от которых они зависят, не спешат к ним на помощь, они погружаются в отчаяние. Чтобы выжить, расположить к себе и не вызывать отторжения, они готовы на что угодно: приучаются не плакать, если к ним долго никто не подходит, приспосабливаются под запросы взрослых. Младенец может даже начать медленнее сосать грудь, если замечает, что причиняет матери боль. Такие дети с раннего возраста подавляют свои потребности и чувства. Став чуть старше, они поражают окружающих своим послушанием – родители ими гордятся. Но одновременно они усваивают, что доверять никому нельзя, потому что они живут во враждебном мире.