Как пальцы в воде - стр. 59
Девушка села в кресло и закрыла глаза, и в ее голове ожил эпизод из далекого детства.
Они с отцом гуляют по парку. Вечер. Уже появились звезды. И отец стал рассказывать о созвездиях и мифах, связанных с ними. Ей было интересно, но важнее было чувствовать тепло его рук, внимательный взгляд потемневших в сумерках глаз отца и свою абсолютную защищенность перед незнакомым, интересным, но, возможно, и небезопасным миром. Ей было тогда так легко и радостно, как ни с кем другим. И никогда более Энн не испытывала подобных ощущений. Наверное, то чувство и являлось любовью?
Открыв глаза, девушка некоторое время сидела неподвижно, испытывая грусть и сожаление. Но затем в голове Энн, не слишком загруженной такого рода информацией, стали возникать различные варианты развития возможных событий, если бы ее отец был жив. Не заставили себя ждать и вопросы, появившиеся в результате этих размышлений, главных из которых был несчастный случай, произошедший с Генри Старлингтоном. Из-за чего погиб ее отец, единственный человек, которому она, похоже, была нужна?
Почувствовав лихорадочное возбуждение, она резко поднялась и подошла к окну своей гостиной. Энн попыталась успокоится, но ее разбуженное сознание вкупе с взбудораженной психикой не подчинялось мысленным приказам. Возникший интерес к смерти отца был продиктован, несомненно, далеко не обывательским любопытством. Если бы он был жив – наверняка, жизнь его дочери была бы не столь безрадостной. Но сейчас у нее появилась хотя бы надежда изменить ее к лучшему. «Во всяком случае, если мои мозги постепенно смогут очиститься от очагов беспамятства и тупости – я, пожалуй, смогу понять многие странности, произошедшие со мной в прошлой жизни, – оптимистично подумала Энн. Оказывается, день рождение не самый плохой праздник, даже удовольствие, если только настроить свое внутреннее состояние на его получение. Зачем же терять целый день, проживая его без смысла и радости? Может, начать хотя бы с легкого макияжа?»
Пару лет назад мать ей подарила большой косметический набор, но она им ни разу еще не воспользовалась. Отойдя от окна, Энн прошла в спальню и, открыв нижний ящик туалетного столика, стала по очереди вынимать оттуда разнообразные баночки, тюбики, коробочки, футляры, пузырьки и прочие средства, жизненно необходимые для многих особей обоих полов. Наступило и ее время примкнуть к этому огромному миру людей, озабоченных как красотой вообще, так и своей собственной в частности.
Почти все, извлеченное на свет божий, после тщательного изучения на предмет пригодности было выброшено в мусорную корзину, но кое-что можно было использовать еще какое-то время. Девушка протянула руку к темно-зеленой упаковке с флаконом «Пуазон». Это было единственное обонятельное средство обольщения, имеющееся в ее арсенале и вызывающее у Энн тупую головную боль. Кто мог подарить ей этот «яд»? Конечно же, Линда. Обычное и даже не очень завуалированное издевательство, кстати, совсем не дешевое. «Почему я его сразу не выбросила? – недоумевала она. Где я и где этот одурманивающий и сексуально притягательный эффект?» – усмехнувшись, Энн стала читать описание букета этого известного парфюма от Кристиана Диора: «…нарастающая сила композиции вскипает, рвется на свободу, взрываясь накалом страстей… чувственная энергия ароматного взрыва… В магической пляске показывают свои экзотические лики жасмин, роза и флердоранж, гвоздика и цейлонская корица. Солируют насыщенно-притягательные, бархатистые смолы опопанакса и ладана. Шлейфом рунических завитков расстилается финальная композиция, которая медленно оседая, очищает «ядовитый» эликсир, превращая его в звонкую и влекущую ароматную сущность». Получив почти смертельную дозу садисткой насмешки, Энн чуть было не швырнула пузатый флакон с таким «магнитом для зазевавшихся самцов» в зеркало туалетного столика, но в последний момент что-то удержало девушку от такого безрассудного поступка, последствия которого могли бы действительно надолго отравить атмосферу в ее апартаментах.