Как пальцы в воде. Часть 2 - стр. 47

В машине я задал Тодескини вопрос:

– Скажи, Фрэнк, твоя совесть молчит?

– Она у меня с детства находится в глубоком, летаргическом сне. И я не хочу ее будить, – ответил он, почесав затылок. – Собственно говоря, что ты пристаешь к моей спящей совести? Мы развлекли девушку, сделали доброе дело. Почему мне должно быть стыдно? Нужно максимально использовать свое обаяние, а не быть таким занудой, как ты. Давай лучше обсудим полученные сведения. Что мы имеем?

– Ладно, это я так, для профилактики… Иногда же я могу поворчать, может, это старость или климакс. Мой приятель посмотрел на меня, округлив глаза:

– По-моему, это называется «кризис среднего возраста».

– Ну, возможно, и так. Приступим к делу, – сказал я, выруливая на широкую проселочную дорогу. – Делаем допущение, но, думаю, его вероятность – 99,9 %. В 1985 году Мишель, окончив школу, уезжает из своего родного города и поступает в театральную школу Парижа. Арендует вместе со своими сокурсницами очень дешевое жилье в предместье. Семья у девушки не относилась к категории благополучных: после смерти своей матери она осталась с пьющим отцом, умственно отсталой старшей сестрой и крошечной племянницей, хотя юная актриса эти факты тщательно скрывала.

– А на какие деньги она приехала в Париж, осталась жить и учиться в этом отнюдь не дешевом городе?

– Может, заработала?

– Как?

– Способов для красивой молодой девчонки, не отягощенной принципами нравственности и морали, достаточно. Съемки эротического содержания, проституция… А затем, возможно, шантаж.

– И за это ее убили?

– Может быть.

– Я так не думаю, – ответил озабоченно Фрэнк, разглядывая в окно строения, расположенные вдоль дороги. – Что-то есть хочется, – объяснил он свою озабоченность.

– Почему ты так не думаешь? – спросил я, игнорируя его нытье.

– Прошло более пяти лет после ее отъезда из дома. Если это шантаж – зачем столько ждать?

– Согласен. Но меня сейчас больше интересует Оливия Виар. Поэтому предлагаю тебе проехаться на кладбище, а потом уже можно будет поесть.

– Хорошо, – недовольно буркнул Фрэнк. – Ты хочешь найти кого-нибудь из усопших с какой-нибудь знакомой фамилией? – желчно пошутил Тодескини.

– В одном ты прав, но я буду искать что-то типа дощечки или плиты с фамилией Сорель или, возможно, каким-то другим именем… пока еще не уверен в своих предположениях… – Я чуть было не пропустил нужный поворот, но мне удалось в него вписаться.

– А искать кого-то на кладбище неуместно, конечно, кого-то живого, – я не смог сдержать раздражения, и тут же, пожалев об этом, постарался исправить свою оплошность: – Извини, Фрэнк, я понимаю, ты голоден и успел устать с непривычки… Я уже и забыл о твоей настоящей профессии. Но, поверь мне, коль мы уже здесь, в этом городе, где родилась Мишель, надо попытаться найти любые зацепки, чтобы потом не пришлось жалеть об упущенных возможностях.