Как найти любовь в книжном магазине - стр. 3
«А если я попрошу сбавить цену?» – спросил он у агента по недвижимости.
Тот пожал плечами: «Попробуйте».
«Здесь надо столько всего отремонтировать».
«Это учитывалось при оценке».
Джулиус назвал свою цену: «Вот мое единственное предложение. Я не могу позволить себе больше».
Месяц спустя, когда Джулиус подписывал контракт, ему казалось, что это сон. Он был один в целом мире (если не считать его матери, но пользы от нее кот наплакал), зато у него был ребенок и книжный магазин. И когда его малышка протянула к нему растопыренную ладошку, он дал ей подержаться за палец и подумал, что происходит что-то невероятное. Судьба – удивительная штука.
А если бы тогда, почти два года назад, он не поднял носа от книги? Если бы он продолжал стоять спиной к двери и переставлять книги в разделе «Путешествия»? Если бы его коллега, а не он занялся той рыжеволосой девушкой?..
И вот шесть месяцев спустя, после нескольких недель, проведенных в пыли и грязи за распиловкой досок, подметанием полов и покраской стен, после нескольких сногсшибательных счетов, нескольких моментов самой настоящей паники и потока доставок, на магазине появилась вывеска, выкрашенная в цвет морской волны с золотом. Вывеска гласила: «Найтингейл букс». Там, конечно, не нашлось места, чтобы написать: «Поставщики книг для самых взыскательных», хотя это как раз то, кем и был Джулиус. Поставщиком книг, книготорговцем.
Самым лучшим книготорговцем.
Глава 1
Тридцать два года спустя…
Чем вы занимаете себя, пока ждете, когда ваш близкий уйдет в мир иной? В буквальном смысле, когда сидите у его постели в пластиковом кресле, ужасно неудобном с точки зрения человеческой анатомии, и ждете, когда он испустит последний вздох, потому что надежды больше нет.
Никакое занятие не могло быть уместным при таких обстоятельствах. Дальше по коридору находилась комната, где работал телевизор, но это казалось каким-то бессердечным, да и вообще Эмилия не любила смотреть телевизор.
Вязать и вышивать она не умела. Разгадывать судоку – тоже.
Она не хотела слушать музыку, боясь потревожить отца. Самые лучшие наушники пропускают звучание литавр. Это раздражает даже в поезде, а на смертном одре, наверное, и того больше. Она не хотела лазить по Интернету в телефоне, считая это верхом дурных манер двадцать первого века.
И в целом мире не существовало книги, которая заставила бы ее хоть на миг позабыть о реальности.
Так что она просто сидела рядом и дремала. И время от времени просыпалась от страха: вдруг его больше нет, а она и не заметила. Тогда она на несколько минут брала его за руку. Сухую и прохладную, безжизненную. Постепенно рука тяжелела, Эмилии становилось нестерпимо грустно, и она клала руку отца обратно на простыню.