Как мы жили в СССР - стр. 54
– В дневное время не включать громко музыку и телевизор, только чтобы самим было слышно, а не соседям.
– После 23 часов не стирать и не мыться в ванной.
– После 23 часов умываться на кухне.
– После мытья в ванной ВЫМЫТЬ обязательно после себя ванну со стиральным порошком и ополоснуть ее ДУШЕМ!!!
– Ежедневно прополаскивать тряпку и класть ее на резиновый коврик.
– Унитаз тщательно чистить один раз при сдаче уборки, но если грязно, то почистить в среду или четверг, в общем, по мере загрязнения, чтобы унитаз всегда был чистый. И после пользования унитазом убирать за собой.
– Мыть деревянную решетку. Вымытую решетку ставить к стене. И мыть пол во всей ванной и под табуреткой тоже [Утехин 2004: 232].
Во многих коммуналках ванны не имелось вообще. И даже если было место, чтобы ее оборудовать, редко удавалось согласовать это с соседями. Кто-то говорил, что ему на ванну насрать и денег он давать на ее установку не будет. В итоге все ходили немытые [Равикович 2008: 16]. Первое впечатление человека, переехавшего в отдельную квартиру, находим в дневниках артиста Валерия Золотухина: «…за 10 дней мылся уже раз 6» [Золотухин 2007: 23]. Ни о чем другом он не пишет, поскольку вот оно – истинное счастье! А в мемуарных заметках писателя Даниила Гранина специально отмечена не менее актуальная туалетная проблема: «В уборной нашей коммунальной квартиры висели именные деревянные стульчаки на унитаз, у каждой семьи свой» [Гранин 2014: 221].
Кухня представляла собой не меньшую проблему. Особенно в часы пик, когда всем нужно было срочно готовить еду.
Каждое утро, когда соседи, спешащие на работу, делили конфорки, никуда не спешащая Толстуха ставила чайник. Когда чайник закипал, она выливала его и ставила по новой, иногда вместо чайника ставила бак с бельем [Арбатова 1999: 11].
И эту вредную тетку, специально пакостившую соседям, можно было понять: жила она одиноко в маленькой кладовке без окон.
Впрочем, формальные ограничители (мытье, звуки, туалет, кухня) сами по себе хоть и суровы, однако не претендуют на вашу личность. Сложнее, пожалуй, с ограничителями неформальными. То есть теми, которые вольно или невольно заставляют обитателя коммуналки вставать в единый строй, быть как все.
Если, скажем, соседи время от времени произносят «Вы же никогда дешевые продукты не покупаете, вам самое дорогое подавай» [Утехин 2004: 132], лишь человек с очень крепкой психикой способен будет пройти между Сциллой самоограничения и Харибдой коммунальной склоки. Человеком с такой крепкой психикой оказался писатель Владимир Войнович. Пока он был молод и никому не известен, его жизнь в 25-комнатной (на 25 семей) московской коммуналке была весьма стандартной: