Как мы писали роман; Наблюдения Генри - стр. 38

Плавучий домик – идея Этельберты. За год до этого мы провели один летний день в таком доме у моего друга, и жена пришла в полный восторг. Она сочла, что особая прелесть такого жилища заключается в его миниатюрности. Вы жили в крохотной комнатке, спали на крохотной кроватке в крохотной спаленке, стряпали обед на крохотной плитке в самой крохотной кухоньке из всех, что вы видели. «О, как прекрасно жить в таком доме! – воскликнула Этельберта с восторженным придыханием. – Он словно кукольный».

Я уже упоминал, что в те дни, о которых идет речь, Этельберта была очень молода, невероятно молода, любила кукол в пышных, роскошных платьях и нелепые, со множеством окон домики, в которых они обитали, или предполагалось, что будут обитать, потому что обычно куклы сидели на крышах, болтая ногами над парадным входом. Абсолютно неженственная поза, на мой взгляд. Впрочем, не такой уж я большой знаток по части кукольного этикета. Однако разве я не вспоминаю с нежностью годы спустя, как смотрю в приоткрытую дверь и вижу жену, сидящую на полу (в комнате, стены которой украшают произведения искусства, способные свести с ума любого человека с нормальным эстетическим вкусом) перед красным кирпичным домиком с двумя комнатками и кухней; руки ее дрожат от восторга, когда она ставит на кухонный столик три оловянные тарелочки – совсем как настоящие? Она стучит медным дверным молоточком по входной двери, пока та не срывается. И тогда мне приходится садиться рядом на пол и снова прикреплять дверь, так похожую на настоящую.

Возможно, не стоит мне вспоминать эти вещи, словно укоряя жену, ведь она в ответ тоже может посмеяться надо мной. Разве не я помогал ей обустроить кукольный дом и сделать его красивым? Помнится, мы разошлись во мнении, какого цвета должен быть ковер в гостиной. Этельберте нравился темно-синий бархат, а я уверял ее, что, учитывая цвет обоев, больше подойдет один из оттенков терракотового. В конце концов она со мной согласилась, и мы изготовили ковер из старого чехла для сундука. Он придал гостиной изысканный вид, внося в комнату теплые краски. Синий бархат украсил кухню. Я посчитал это экстравагантным, но Этельберта заявила, что слуги ценят хорошие ковры, а им всегда надо потакать, если есть возможность.

В спальне стояла большая кровать и крошечная детская кроватка, и я не мог понять, где будет спать служанка. Архитектор совсем о ней забыл. Как это похоже на архитекторов! Были и другие неудобства, обычные для таких жилищ, – отсутствовали лестницы, и, чтобы переместиться из одной комнаты в другую, надо было прокладывать путь через потолок или выходить из дома и лезть в окно. Оба способа изрядно утомляют, если часто к ним прибегать.