Как ломали замок границы - стр. 27
Турецкие власти немедленно оказали членам экипажа медицинскую помощь и предложили всем желающим остаться там навсегда. Желающих не нашлось, и на следующий день пассажиров отправили домой на специально прилетевшем самолете.
Выдавать угонщиков, как того требовал СССР, турки не стали. Там была другая логика: мол, мужчина вынужденно пошёл на крайние меры из-за того, что ему не оставили выбора. А тот, кто хочет выйти из клетки – не террорист. Если же для этого придётся сражаться с охранниками… что ж, таковы условия этой задачи.
А по миру уже разнеслась сенсация: в СССР впервые угнали самолёт! Если точнее, то это была лишь первая успешная попытка. Впервые с угонщиками у нас столкнулись ещё в 1954 году. Самолёт Ли-2 летел по маршруту Минск – Таллин – Ленинград, а вооружённая пара собралась в Финляндию. Но там бортпроводник оказался крепким мужчиной, и самолёт сел в Таллине.
Мириться с тем, что преступникам всё сойдёт с рук, Советский Союз не собирался. Брежнев возмутился, вызвал к себе министра обороны и спросил, можно ли вернуть бандитов силой. И Гречко дал приказ ГРУ выкрасть Бразинскасов. Уже на следующий день спецназовцы из Главного разведывательного управления добрались до границы, где наши пограничники пропустили их на ту сторону. Через сутки нелегальная группа была в аэропорту Трабзона, но ей пришлось вернуться ни с чем: угонщики уже сидели в городской тюрьме в полной безопасности.
Вскоре Бразинскасов судили. Турки сочли угон вынужденным, а стрельбу непреднамеренной и вынесли мягкий приговор – старший получил восемь лет тюрьмы, а младший два года. В 1974-м объявили амнистию по случаю юбилея республики, и узникам заменили тюрьму на домашний арест. Это не помешало им вскоре попытать счастья в американском посольстве как политическим беженцам. Конечно, такое скандальное нарушение режима обернулось дипломатическим отказом. Зато в посольстве Венесуэлы, куда они тоже заглянули спустя несколько дней, отнеслись к делу гораздо благосклоннее. В эту страну они тайком и отправились, хоть и ненадолго. Купили там билет до Канады, и во время промежуточной посадки в Нью-Йорке нелегально остались на территории США. Такая самодеятельность грозила неприятностями, но их поддержала литовская диаспора, и уже в 1976-м Бразинскасы получили американские паспорта, Пранас стал Фрэнком Уайтом, а Альгирдас – Альбертом Виктором, тоже Уайтом.
Занялись малярными работами в калифорнийской Санта-Монике, где самая большая литовская община. Сын окончил университет, стал финансистом в крупной фирме, женился, и даже обнародовал книжку о побеге, где не пожалел места для описания роли своей семьи в «борьбе за свободу Литвы». Но когда сбылась их мечта и Литва стала независимой, на родину не поехали, а Пранас заявил: «Пока не расстреляют последнего коммуниста и работника ГУЛАГа, ноги нашей в Литве не будет».