Как ломали замок границы - стр. 14
К тому времени отношения с союзниками успели ухудшиться. Два года назад Черчилль, уже не премьер союзной Великобритании, а частное лицо, выступил в американском Фултоне и констатировал, что после войны прежде немногочисленные коммунистические партии восточноевропейских государств «дорвались до власти повсюду и получили неограниченный тоталитарный контроль. Полицейские правительства преобладают почти повсеместно». Отметив, что «это, конечно, не та освобождённая Европа, за которую мы боролись», призвал англосаксонские нации объединиться и отстаивать ценности свободы и демократии. Сталин в долгу не остался и в интервью «Правде» поставил Черчилля в один ряд с Гитлером. Так началась холодная война. Одним из её эпизодов стал и этот побег.
Технической стороной дела занялся Пирогов. Лететь пришлось без карты: предусмотрительное начальство, предвидя такие истории, изъяло с карт территории сопредельных государств. Топлива, рассчитанного на учебный полёт, не хватало. Хоть лётчики и схитрили при заправке, всё равно горючее кончилось в воздухе. Но тут заметили аэродром и дотянули-таки до полосы. Когда увидели на одном из зданий пятиконечную звезду, занервничали: неужели прилетели к своим?! Только эта звезда была чья надо звезда: символ военной авиации США.
Первыми словами Пирогова были две фразы на недоученном английском: «Я русский пилот. Где Линц?»
Вскоре подъехали и представители советского командования и предложили лётчикам добровольно вернуться обратно. Кроме Пирогова и Барсова там был ещё и бортовой стрелок, сержант (имени его история не сохранила). Он поначалу был вообще не в курсе этой затеи и вернулся, а офицеры отказались, хоть им и объяснили, чем такое может кончиться.
Американские оккупационные власти предоставили беглецам убежище, но были в некоторой растерянности, потому что их законодательство не поспевало за подобными сюрпризами. И на официальное требование советских властей вернуть лётчиков вместе с самолётом ответили уклончиво: самолёт – хоть сейчас, а вот к людям применять силу они не будут.
Конечно, лётчики на боевых самолётах после войны бежали к союзникам и раньше, но такие случаи старались не афишировать. А этот побег стал сенсаций, особенно после того, как Пирогов написал книгу «Почему я сбежал».
И действительно – почему? Чего не хватало?
Пирогов потом пояснил. Если он вступал в партию верным ленинцем, то постепенно пришло разочарование. В рядах армии-победительницы царил страх. Когда из немецкого плена бежали наши лётчики Пучкин и Иванов, самостоятельно разыскали свою часть и вернулись, то тут же были арестованы бдительными контразведчиками. Или сослуживец из соседнего полка, который женился на польке, а она оказалась набожной и настояла на венчании. Этого жениха через два дня после свадьбы вызвали «в Москву» и больше его не видели. А как готовились к параду Победы, в котором Пирогов участвовал… Меры безопасности были невиданные. Многих знакомых отстранили не только от участия в параде, но и на всякий случай посадили. Пирогов увидел, что недоверие к собственному народу со стороны власти и боязнь его после войны только усилились. А бесклассовость общества? Если сослуживцы, вплоть до комдива, курили махорку в газетной обёртке, то особисты и смершевцы являли собой пример сытой тыловой жизни и покуривали «Кэмел». При этом на политзанятиях вдалбливали что-то о «загнивающем капитализме», «угнетённом рабочем классе» Америки и строго запрещали слушать по радио лживые зарубежные «голоса».