Как лепить планеты. Рассказы - стр. 3
Следом за человеком, мужчиной лет пятидесяти в тёмном костюме, невысокого роста, с тихим голосом слуги, мы прошли между высоченных сосен по усыпанной красным песком дорожке к дому. Дачей его можно было назвать с очень большой натяжкой. Это был двухэтажный особняк с полукруглым каменным крыльцом. На крыльце стоял сам Большой Поэт. Толстый живот его поддерживали две широкие подтяжки. Его рас-плывшееся красное лицо улыбалось нам навстречу широко и приветливо. От него крепко пахло вином.
Мы прошли на веранду. Здесь стоял большой стол. На столе – початая бутылка с яркой иностранной этикеткой. Хозяин опустился в кресло у стола с намереньем продолжить прерванное нашим появлением занятие. Жестом пригласил нас садиться и присоединиться к нему.
Полуобернувшись ко мне, он спросил:
– Что предпочитает молодёжь: французское или грузинское?
Молодёжь предпочитала лимонад. В крайнем случае – чашку чая. Хозяин густо рассмеялся, сочтя мой ответ за шутку.
– Ванька, Ванюшка! – крикнул он в сторону распахнутых дверей.
Тут же возник человек в тёмном костюме, который вёл нас сюда от калитки.
– Принеси-ка нам, дружок, из погреба французского!
Человек исчез без звука.
В углу веранды работал огромный цветной телевизор. Тогда, в начале семидесятых, – большая редкость, невидаль. Показывали футбол. Перехватив мой взгляд, хозяин сказал:
– Одна лётчица подарила. Я её воспоминания военные напечатал. Вот, притащила, – в благодарность.
– И вы приняли от женщины такой дорогой подарок?
Он окинул меня добродушным хмельным взглядом и рассмеялся.
– Да она счастлива была мне его подарить!
Тем временем на столе возникла запотевшая бутылка французского. Возникла пышная горничная в белой кружевной наколке, бесшумная и лёгкая, как облако, с двумя хрустальными бокалами на подносе.
Где я? В каком веке?.. Рядом со мной сидел хозяин, русский барин. Дом был полон челяди. Заходил шофёр (так и хочется сказать: кучер), сказал, что всё заказанное из Москвы привёз. Откуда-то из глубин дома выплывала кухарка, тоже о чём-то докладывала. В раскрытое окно было видно работающего садовника: он косил, коса жарко взвизгивала, пахло скошенной травой… У края стола сидел бессловесный Ванька-Ванюшка, временами он срывался с места, куда-то убегал и приносил из погреба «подружку» (так хозяин называл каждую очередную бутылку). Хозяин подливал в наши бокалы. После дороги ужасно хотелось пить. Пришлось пить то, что дают. Мужчины смотрели футбол и обсуждали этот мало интересующий меня предмет. Стало скучно и захотелось на волю.
– А погулять можно? – спросила я.