Как хороший человек становится негодяем. Эксперименты о механизмах подчинения. Индивид в сетях общества

Слейтер Л. Открыть ящик Скиннера. М.: АСТ: ХРАНИТЕЛЬ, 2007. С. 43–83.

См.: Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. Уроки социальной психологии. М.: Аспект Пресс, 1999.

См.: Lifton R. J. The Nazi Doctors: Medical Killing and the Psychology of Genocide. Basic Books, Inc., Publishers New York, 1986.

Lifton R. J. The Nazi Doctors: Medical Killing and the Psychology of Genocide. Р. 418.

См.: Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта / пер. с англ. М.: Институт социологии РАН, 2003.

https://www.ted.com/talks/kathryn_schulz_on_being_wrong/transcript?language=ru

http://evolkov.net/critic.think/basics/delphi.report.html

В настоящее издание вошли части вторая и третья монографии – «Личность и власть» и «Личность и группы». – Прим. перев.

Это интервью было опубликовано под заголовком «The Frozen World of the Familiar Stranger» («Замороженный мир знакомого незнакомца») в журнале «Psychology Today», Vol. 8 (June 1974). Р. 71–73, 76–78, 80. ©1974, Ziff-Davis Publishing Company. Публикуется с разрешения Александры Милгрэм.

MILGRAM S. Obedience to Authority: An Experimental View. New York: Harper & Row, 1974. Перевод на русский язык: «Подчинение авторитету. Научный взгляд на власть и мораль». «Альпина нон-фикшн», 2016.

EVANS R. (ed.). The Making of Social Psychology. New York: Gardner, 1980. Печатается с разрешения редактора.

Это исследование обеспечили два гранта Национального научного фонда – NSF G-17916 и NSF G-24152. Предварительные исследования, проведенные в 1960 году, финансированы грантом Фонда Хиггинса при Йельском университете. Выражаю признательность Джону Т. Уильямсу, Джеймсу Макдонаху и Эмилю Элджесу за их важную роль в проекте. Спасибо также Алану Элмсу, Джеймсу Миллеру, Такето Мурата и Стивену Стиру за их помощь в качестве сотрудников-аспирантов. Благодарю за помощь мою жену Сашу. Наконец, я в неоплатном долгу перед многими жителями Нью-Хэвена и Бриджпорта, которые участвовали в экспериментах как испытуемые.

Статья впервые вышла в журнале «Human Relations», 18, No. 1 (1965), p. 57–75. Исследование поддержано грантами Национального научного фонда и небольшим грантом Фонда Хиггинса при Йельском университете. Авторское право возобновлено Александрой Милгрэм в 1993 году. Печатается с разрешения правообладателя.

Возьмем, к примеру, анализ войны, который проделал Дж. П. Скотт в своей монографии об агрессии:

«…хотя поступки ключевых фигур во время войны можно объяснить в терминах прямой стимуляции агрессии, в это вовлекается огромное количество других людей – просто потому, что они входят в организованное общество».

«…Например, в начале Первой мировой войны в Сараево был убит австрийский эрцгерцог. Через несколько дней солдаты со всей Европы уже маршировали навстречу друг другу – не потому, что печальная участь эрцгерцога стала для них стимулом к действию, а потому, что их приучили повиноваться приказам». (Цит. в несколько измененном виде по: Scott (1958), Aggression, p. 103.)

Она состояла в подробном разговоре с экспериментатором и, что не менее важно, в дружеском примирении с жертвой. Испытуемым разъясняли, что жертва не получала никаких болезненных ударов током. После завершения цикла экспериментов всем испытуемым разослали подробный отчет обо всех целях и результатах программы. В итоге 83,7 %испытуемых отметили, что рады, что приняли участие в исследовании, 15,1 % заявили, что у них нет ни отрицательных, ни положительных чувств, а 1,3 % сообщили, что жалеют о своем участии. Существенное число испытуемых по собственной инициативе попросили задействовать их в дальнейших экспериментах. Четыре пятых испытуемых полагали, что нужно проводить дальнейшие эксперименты подобного рода, а 74 % отметили, что в результате участия в исследовании сделали для себя лично значимые выводы. Более того, один психиатр, университетский преподаватель, имеющий опыт лечения амбулаторных больных, опросил выборку испытуемых, принимавших участие в нашем эксперименте, с целью выявить возможные неблагоприятные последствия участия. Ничего подобного выявлено не было. Более того, как правило, испытуемые считали, что участие в эксперименте было для них полезно и поучительно. Более подробно об этом вопросе см. Milgram (1964).

Имеющие значение в ходе эксперимента действия Y можно описывать и другими терминами, помимо слов «подчинение» и «неподчинение». Можно сказать, что Y сотрудничает с X или проявляет конформность в отношении приказов Х. Однако «сотрудничество» предполагает, что Y согласен с целями X и понимает связь своего поведения с достижением этих целей (впрочем, процедура эксперимента, в частности, требование экспериментатора, чтобы испытуемый наносил жертве удар током даже в отсутствие реакции жертвы, исключают такое понимание). Более того, сотрудничество предполагает равенство статусов сотрудничающих агентов и не учитывает элемент асимметрии, доминирования-подчинения, ясно выраженный в лабораторных отношениях экспериментатора и испытуемого. В других важных контекстах социальной психологии применяется также термин «конформность», который чаще всего относится к имитации суждений и поступков других в отсутствие явно выраженного требования их имитировать. Далее, в ходе этого исследования налицо два источника социального давления – давление экспериментатора, отдающего приказы, и давление жертвы, которая просит прекратить наказание. Отличительная черта конфликта в данном случае – противопоставление обычного человека (жертвы) власти (экспериментатору). В какой-то момент в ходе эксперимента жертва требует, чтобы ее освободили. Экспериментатор настаивает, чтобы испытуемый продолжал наносить удары. Какое действие испытуемого можно было бы классифицировать как конформность? Испытуемый может проявить конформность к желанию равного себе, а может – к желаниям экспериментатора, и конформность к одной из сторон означает отсутствие конформности к другой. Таким образом, опираться на это слово в данном сеттинге не имеет смысла, поскольку его значение исключает дуализм и конфликт взаимоисключающих социальных сил.

В окончательном анализе лингвистический символ, отражающий действия испытуемого, должен черпать смысл в конкретном контексте, в котором происходит действие, а в повседневном языке, вероятно, нет слова, которое охватывало бы ситуацию эксперимента во всей полноте, ничего не опуская и не вызывая ненужных ассоциаций. Поэтому слова «подчинение» и «неподчинение» применяются для описания действий испытуемого отчасти условно, ради удобства. В то же время наш выбор слов в существенной степени согласуется с их словарным значением.

Подробнее о лабораторной процедуре см. Milgram (1963). О похожей независимо разработанной экспериментальной процедуре с участием жертвы, электрогенератора и обучающей задачи пишет Басс (Buss, 1961). Басс применял эту методику для изучения не подчинения, а агрессии и не применял фундаментальную переменную, задействованную в нашем исследовании, – момент отказа продолжать эксперимент.

С учетом инфляции за 50 лет, прошедших с момента эксперимента, в наши дни эта сумма приблизительно эквивалентна 40 долларам. – Прим. ред.

Перенести на печатную страницу тон реплик жертвы невозможно, поскольку у нас нет адекватных средств для записи интенсивности голоса, точного ритма речи и общей интонации. Однако все эти черты необходимы, чтобы создать впечатление все более сильной реакции на нарастающее напряжение ударов током (в полной мере это можно передать, только если выслать заинтересованным лицам магнитофонные записи). Приблизительная картина такова: до удара в 75 вольт жертва никак не проявляет дискомфорта, а в этот момент в ответ на наказание слегка кряхтит. Подобным образом она реагирует и на удары в 90 и 105 вольт, а на 120 вольтах жертва кричит экспериментатору, что удары стали очень болезненными. После удара в 135 вольт слышны стоны от боли, а при 150 вольтах жертва кричит: «Экспериментатор, выпустите меня отсюда! Я больше не хочу участвовать в эксперименте! Я отказываюсь продолжать!» На удар в 270 вольт жертва отвечает истошным, чуть ли не предсмертным криком. Все это время жертва настаивает, чтобы ее отпустили и прекратили эксперимент. На 300 вольтах жертва в отчаянии кричит, что больше не будет отвечать на вопросы в рамках теста на запоминание, а на 315 вольтах издает страшный вопль и настойчиво повторяет, что больше не считает себя участником эксперимента. После этого жертва не отвечает на вопросы, а только вскрикивает после каждого удара, и так продолжается до 450 вольт. Разумеется, многие испытуемые к этому моменту уже отказываются продолжать эксперимент.

Во всех экспериментах вне цикла «Близость» применялась пересмотренная запись с более настойчивыми протестами. Естественно, при применении нового набора протестов для любых сопоставлений были разработаны новые значения базовых показателей.

Собраны неопровержимые доказательства, что огромное большинство испытуемых, и подчиняющихся, и непокорных, считали, что реакция жертвы неподдельна. Доказательством служат: (а) напряжение, возникавшее у испытуемых (см. обсуждение вопроса о напряжении), (б) очки по шкале «оценки боли» на основании вопросников, которые испытуемые заполняли сразу после эксперимента, (в) то, как сами испытуемые описывали свои чувства во время пост-экспериментальной беседы и (г) подлежащие количественной оценке ответы на вопросники, распространенные среди испытуемых через несколько месяцев после участия в экспериментах. Все это будет подобно разобрано в монографии, которая сейчас готовится к печати.

(Во всех экспериментальных ситуациях процедура состояла в том, что наивный испытуемый объявлял, какой силы удар собирается нанести, так что независимо от реакции жертвы он постоянно напоминал сам себе, что сила наказания с каждым разом возрастает.)

Следует признать, что слова «близость», «непосредственность», «жертва как яркий элемент» используются достаточно вольно, да и сами эксперименты дают этой переменной лишь приблизительную оценку. Необходимы дальнейшие эксперименты, которые отточат определение близости и приведут в соответствие разнообразные факторы наподобие пространственной дистанции, видимости, слышимости, наличия барьеров и так далее.

В экспериментах серий «Близость» и «Близость-прикосновение» мы не имели возможности применять магнитофонные записи обратной связи с жертвой. Вместо этого жертву обучили отвечать в этих условиях точно так же, как и в ходе эксперимента 2 (где использовалась магнитофонная запись). Здесь нужны некоторые усовершенствования, поскольку необходимо, чтобы серию «Близость» было технически возможно проводить с применением записанной обратной связи.

В третьей ситуации уровень подчинения также был гораздо ниже, чем в первой, в присутствии экспериментатора, однако тут налицо некоторые технические сложности, требующие серьезного обсуждения.

С учетом инфляции за 50 лет, прошедших с момента эксперимента, в наши дни эта сумма приблизительно эквивалентна 40 долларам. – Прим. ред.

Благодарю профессора Говарда Левенталя из Йельского университета за формулировку этого пассажа, позволившую в должной мере расставить смысловые акценты.