Как холодно в земле - стр. 7
С недавнего времени дела пошли еще хуже. После болезни мысль о том, чтобы покинуть ферму, начала пугать ее. Она оказалась между Сциллой и Харибдой противоречивых эмоций. Мелкие проблемы внешнего мира выросли в ее сознании до непреодолимых препятствий, не позволяющих ей даже попытаться начать другую жизнь. Чем дольше она здесь оставалась, тем хуже ей становилось. А уехать она не могла.
Она ничего не могла объяснить родителям. Их жизнь вращалась исключительно вокруг Серой фермы, ее безукоризненным функционированием определялось каждое их действие. Они не нуждались во внешнем мире и ничего не знали о нем. Он их не интересовал. Алвин понял бы ее, но они никогда не разговаривали об этом.
Только Джейми удалось обосноваться и даже достичь успеха во внешнем мире. Но его никогда не заботили вопросы совести или гуманности. Джессика часто жалела, что не унаследовала ни йоты знаменитой жесткости Уинтропов. Зато Джейми, похоже, досталась двойная доля.
Джессика надела толстые рукавицы и вытащила из зева печи большой, пышущий жаром яблочный пирог. Не успела она выпрямиться, как в соседней комнате зазвонил телефон.
– Я подойду! – откликнулся Алвин, поднимаясь со стула. Он быстро прошел мимо Джессики и вышел в дверь, сделанную еще в те времена, когда люди были заметно ниже. Алвину всегда приходилось сильно пригибаться, чтобы не удариться головой о притолоку.
Опустив пирог на мраморную доску, Джессика принялась резать его и раскладывать по белым с голубым узором тарелкам. Ну, не совсем белым – скорее желтоватым, с потрескавшейся от времени эмалью и отбитыми краями. Они уже долгое время почти ничего не покупали. «А что с ними не так? – удивилась миссис Уинтроп, когда Джессика решилась намекнуть, что в целях гигиены… – Если их мыть как следует, то они ничуть не хуже новых!» Да и по правде говоря, у них не было денег ни на новые тарелки, ни на что-либо еще.
Джессика находилась ближе всех к открытой двери и слышала все, что говорил Алвин. Очевидно, звонили ему, и она не собиралась подслушивать, но ее внимание привлекли странные, почти вороватые нотки в его голосе.
– Я же просил вас не звонить мне! – хрипло шептал он. – Да, я знаю… Мне пока не представилось случая… И все равно последнее слово не за мной! – На последней фразе шепот Алвина перешел в приглушенный возглас. Повисла долгая пауза, затем он раздраженно бросил: – Я же вам уже говорил – если получится! – и швырнул трубку на рычажок. Когда он вновь показался в кухне, его лицо было налито краской, как раз в тон его рыжим волосам.
– Кто это был? – спросила его мать.