Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота - стр. 51

. К тому же Паррот указывал на возможность хищений при организации снабжения и получил тому подтверждение, когда летом 1807 г. находился в Риге и наблюдал русские войска, отступавшие из Восточной Пруссии. Солдаты страдали от голода («Несчастные храбрецы травами питаются, которые собственными руками в лесах и полях собирают, чтобы избегнуть смерти после того, как избегли картечи Бонапартовой»), а заготовленная для армии мука на поверку оказалась гнилой[140].

Последовавшие затем перерывы в регулярной переписке Паррота и Александра I привели к тому, что проблемы, связанные с армией и внешней политикой России, не звучали в ней более трех лет. Но как только в сентябре 1810 г. профессор получил от императора подтверждение, что тот готов принимать от него любые «полезные сочинения», эта тема вернулась в письма, тем более что она объективно являлась одной из важнейших для оценки тогдашнего положения России. Парроту было что сказать на этот счет, и он передал Александру I сперва короткие замечания (в письме от 7 сентября), а потом пространную записку от 15 октября 1810 г. под заголовком «Секретная, весьма секретная», которую поднес царю перед отъездом из Петербурга, подводя итог состоявшихся там бесед[141]. Основное содержание «секретной записки» было посвящено подготовке новой большой войны с Францией. Неизбежность такой войны и необходимость тщательно к ней готовиться прекрасно понимал тогда и сам Александр I[142]. Предложения Паррота состояли в том, что ради этого России стоит пойти на урегулирование спорных вопросов на Балканах и в Закавказье, то есть как можно скорее, пусть и ценой уступок, подписать мир с Турцией и Персией (чему Франция будет препятствовать). Он также указывал на возможность привлечь на свою сторону поляков (которым нужно пообещать восстановить их государственность) и даже заключить союз с Швецией – к этой мысли профессор еще раз вернется через полгода, когда с похвалой отзовется перед Александром I о новом шведском регенте, бывшем маршале Ж.-Б. Бернадоте, который «среди французских генералов всегда выделялся честностью и прямотой; короною обязан более этим добродетелям, нежели желанию Бонапарта его удалить», а потому он «сдержит все, что Вам пообещает»[143].

Заметим, что все эти рекомендации Паррота были воплощены Александром I в жизнь, а его союз с Бернадотом действительно был подписан в Петербурге 24 марта 1812 г. Но самые интересные замечания Паррота из «секретной записки» касались тактики ведения войны с Наполеоном. Профессор раскритиковал предложенный тогда Военным министерством оборонительный план, основанный на возведении пограничных крепостей: «Исполнить его сможете лишь наполовину, а армии Ваши в крепостях воевать не умеют». Профессор советовал: «Согласите войну, какую Вы вести собираетесь, с духом Вашей нации и духом противника». Это означало, что главную армию, вооруженную грозной артиллерией, следует пускать в бой «только в тех случаях, когда успех будет обеспечен», а до тех пор отступать, используя преимущества территории, чтобы начать «войну складов» на истощение противника. Для того же, чтобы его «гонять во все стороны и голодом морить», необходимы малые отряды – «десять полудивизий, составленных преимущественно из легкой кавалерии». Иными словами, Паррот предлагал Александру I тактику партизанских действий, которая действительно возымела успех в 1812 г.