Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота - стр. 44

Непосредственное участие Паррота в политических проектах, касавшихся крестьянского вопроса и организации образовательных учреждений, наделяло профессора опытом, редким для человека в его ученой должности. Он общался с министрами и видными сановниками, с людьми, составлявшими ежедневное окружение императора, наблюдал детали процесса выработки и принятия государственных решений. Спустя некоторое время это позволило ему окинуть взглядом и оценить ход александровских реформ в целом. Такой взгляд тем более важен и ценен, что он носил, так сказать, «промежуточный» характер – его нельзя в полной мере счесть «оценкой реформ изнутри», поскольку Паррот, строго говоря, владел далеко не всей механикой их реализации, но в то же время это и не была позиция стороннего наблюдателя, ведь профессор в конечном счете трактовал все успехи и неудачи реформ как личные успехи или неудачи Александра I, к которому испытывал искренние дружеские чувства. Поэтому то, что кажется резкой критикой характера реформ со стороны Паррота или даже его бесцеремонным вмешательством в прерогативы императора, «поучениями, как управлять страной», на деле следует воспринимать как борьбу Паррота за сохранение в Александре того идеального образа либерального самодержца, «друга народа», каким профессор его увидел при первой встрече. Борьбу эту, как известно, Паррот в итоге проиграл, но стоит отметить, что он смог оставаться подле императора и общаться с ним гораздо дольше, чем большинство из тех «молодых друзей», вместе с которыми Александр I начал свои реформы.

Уже в 1805 г. стало понятно, что за этим началом не следует результативное продолжение, зримым знаком чего стал фактический роспуск Негласного комитета, т. е. разлад в ближайшем окружении царя. Паррот провел в Петербурге почти всю первую половину этого года, собрал за это время значительное количество информации и перед отъездом подготовил большой текст, который решил лично зачитать Александру I, впервые обращаясь к нему с широкой, разносторонней критикой его правления. Прежде всего профессор указывал на изменившиеся настроения в обществе, из которых ушла «любовь к общественному благу», желание помогать императору в его либеральных проектах, в том числе касательно освобождения крестьян – тон везде задают вельможи и крепостники, а партия Александра, «партия разума и человеколюбия» отступает. Лишенный помощников, царь остается один на один с консервативно настроенной верхушкой дворянства. В армии господствует система муштры, с целью создать «вышколенных автоматов». Происходит же это из-за нежелания Александра применять собственную власть и собственную силу там, где речь идет о «любви к добру», из-за отсутствия воли сокрушить «людей злонамеренных», когда царю приходится постоянно защищаться вместо того, чтобы нападать