Кадавры - стр. 6
Он нашел видео, протянул Даше телефон. На экране: вид из окна и звук, похожий на тоскливое, предсмертное мычание сбитого на дороге животного. Впрочем, установить точный источник звука по видео было невозможно.
– А ты там живешь, да? – спросила Даша. – В этом доме?
Пацан кивнул, указал большим пальцем себе за спину:
– Да, на Дальней, третий этаж.
– Давно?
– С детства, – сказал он без всякой иронии.
Даша смотрела на окна.
– А мама или папа дома сейчас? Можно с ними поговорить?
Мама мальчишки работала в магазине «Цилинь» неподалеку. Ее звали Марина, голос у нее был тихий, сдавленный – так говорят люди, которые много лет живут с кем-то, кого очень сильно боятся. Она сразу согласилась поговорить – и это было неожиданно, обычно люди не горят желанием обсуждать кадавров с чужаками; Даша к такому привыкла, бывает и так, что сперва согласятся, но увидев диктофон, тут же включают заднюю. В магазин с утра завезли новый товар, и Марина, одетая в красную цилиневскую форму, расставляла по полкам пачки с пекинским печеньем. На вопросы о кадавре отвечала, не отвлекаясь от работы – спокойно, равнодушно. Даша спросила, можно ли записать разговор. Марина пожала плечами: а чего ж нет?
– Скажите, когда он только появился, вы жили в доме девять на улице Дальняя?
– Да.
– И ваши окна выходили на поле.
– Ну.
– Можете рассказать про тот день?
Она задумалась на секунду.
– Перепугались все. Ну а как? Просыпаешься, а у тебя под окном жмур стоит. Но мы тогда уже из телевизора знали, что он не один.
– Комиссия приезжала?
– Было такое. Ходили тут с приборами. Новые квартиры обещали, переселение.
– Прям эвакуация?
– Не, они там слова подбирали: смущает жмур – переезжайте. Квартиры дадим, трудоустроим, все будет. Губернатор был, еще какие-то щеглы в костюмах.
– И многие переехали?
Марина улыбнулась и впервые посмотрела Даше в глаза.
– Угу, многие. Это сначала шум был, все переживали, обещания каждый день. А потом месяц прошел, два, мы подписи собрали – и к губеру. А он рогами уперся, потерпите, разбираются. – Марина шла вдоль ряда с банками соленых огурцов, выставляла их, чтобы было видно этикетки местного завода. – Вот до сих пор и «терпим». Не, я слышала, конечно, шо где-то люди даже выбили себе квартиры новые, уехать смогли. Но у нас – нет. Мы как жили с покойником, так и вот.
– Ваш сын сказал, что кадавр… м-м… издает звуки?
– Да, бывает. Но это он недавно начал. Соседи говорят, не слышат ничего, а я – да.
– И часто он скулит?
Марина задумалась.
– Я бы не сказала, что он «скулит». Чтобы скулить, надо быть живым, он скорее, как бы это сказать, «гудит». Он же звук издает, только если ветра. Мы его «дудочкой» называем. Как ветер подует – так у нас концерт.