Каамос Каарины - стр. 4
– А тебя-то как зовут, нейти? – со смехом покровительственно хлопнул ее по плечу широкоплечий капитан, разряжая тишину.
– Каарина, – поспешно опустила девочка глаза, впервые стесняясь самой себя: что болтали в деревне, ей было все равно, а вот сейчас… До жути хотелось понравиться хозяевам дирижабля, словно от этого зависела вся жизнь. И добавила тише: – Кайя.
– Кайя, где мы можем подкрепиться? – вопрос Майи прозвучал на фоне смущения Каарины четко и звонко, по существу и по-королевски сразу.
Тем временем с дирижабля на землю спустились еще двое мужчин – один седой и жилистый, в очках и клетчатом старомодном костюме, второй – почти копия капитана Антеро, только старше и мрачнее.
– У нас… тут есть… харчевня, – выдохнула Кайя, сраженная благоговением перед таким количеством особых гостей. – Там, – она неловко указала на дымок над тупой, из дверей которой как раз выглянула озабоченная долгим отсутствием дочери Нура. Поймав взгляды путешественников, она радушно улыбнулась и помахала рукой.
– Вот и прекрасно, – сказала Майя и спрятала руки в маленькую меховую муфту, нашитую на комбинезон. – Прохладно здесь у вас. Идемте же, – обратилась она к своим спутникам и зашагала к харчевне, откуда уже неслись аромат ухи, вареного картофеля и поджаренного мяса.
Дочь Леннокса казалась настоящей принцессой! А Кайя все еще простодушно бегала босиком и не мерзла.
– Мы здорово проголодались, – подтвердил Антеро, толкая застывшую Кайю локтем. – Веди же нас, маленькая нейти.
Все время обеда Каарина оставалась в счастливом трансе. Так бывает, когда неожиданно на голову обрушиваются всякие несбыточные мечты. И ты не в состоянии понять – это все сон, или вокруг творится самая абсолютная правда? Кажется, стоит вздохнуть громче обычного – и мечта растает. И ты боишься сказать хоть слово, ходишь на носочках и задерживаешь дыхание, и смотришь, слушаешь, впитываешь, растворяешься. Тебя просто нет.
Только путешественники, с аппетитом поедавшие дары озера, поля и леса, были вполне осязаемы: капитан Антеро то и дело отпускал шуточки, травил байки и веселил даже Нуру (хотя заставить ее отвлечься забот было не так уж легко). Майя Леннокс, само совершенство, быстро расправившись с ухой, с интересом разглядывала бревенчатые стены тупы, дымящий камелек у входа с его приятным теплом, вручную расписную глиняную посуду на стенах. Старый человек, которого называли доктором Коскинененом, отчего-то вздрогнул, едва увидев Нуру, а теперь завел с ней беседу о былых временах, которые Кайе были незнакомы. Четвертый спутник ел молчаливо и много, словно запасал дрова на каамас. Его имени так никто и не назвал.