К востоку от полночи - стр. 49

– Это что за тип?

– Это дедушка, – мягко сказал Чумаков. – Ему негде жить, он пока поживет у нас, хорошо?

– Чей еще дедушка? – спросил Петя. – Твой, что ли?

– Нет, вообще дедушка, ничей. Он очень добрый и умный.

– Это ты у нас добрый, да не умный, – отрезал Петя. – Что ты знаешь о нем? Может, бродяга, может, вор, а ты перед ним распахнул двери. Документы спросил?

– Зачем мне его документы? И разве я у тебя спрашивал, где твой паспорт?

– Да у меня на лице написано, кто я такой, – сказал Петя, и это было чистой правдой.

В мешке у дедушки оказались пучки высушенных трав и жестянка с проволочной дужкой. В первый же вечер он попросил разрешения у Чумакова воспользоваться плитой, тот охотно согласился, и вскоре кухня наполнилась запахами поля и леса.

– Лечишься, дедушка? – спросил Чумаков, незаметно перейдя на «ты». – Что болит-то, скажи. Я врач, помогу, если надо.

– Есть одна болезнь у человеков, – ответил старик, – именуется погибелью тела, а все остальные – лишь дороги к ней. У кого короткая и легкая, у кого долгая и мучительная. Я же ищу лекарство не для облегчения пути, а для излечения от болезни.

– От смерти, что ли? – не понял Чумаков.

– Смерти нет, – отрезал старик. – Есть погибель тела.

– Но лекарство все равно спасет от этой погибели. Так, что ли? Эликсир бессмертия, выходит?

– Пилюля, – поправил старик, и Чумаков чуть не рассмеялся. До того смешным показалось ему это сочетание: «пилюля бессмертия». Чуть ли не «священный клистир».

– Это хорошо, – сказал он. – Это великая цель. И что-нибудь получается?

– Еще немного, – ответил старик. – Осталась последняя плавка. Девятая.

Позднее Оленев разъяснил Чумакову, что «пилюля бессмертия» – это термин даосизма, древней китайской философии. Употребляется также буддийской сектой «Желтое небо», тоже китайского происхождения.

– Странный у тебя дедушка, – хмыкнул Оленев, выслушав рассказ Чумакова. – Он не китаец?

– Да ты что! Истинно славянский тип.

– Тем более странно. Тут одно из двух: или он чрезвычайно начитан в специальной литературе о Востоке, или просто жил в Китае.

– Начитан! – воскликнул Чумаков. – Я вообще сомневаюсь, умеет ли он читать.

– А кто его знает, – только и сказал Оленев.

Допрос с пристрастием учинил дедушке Петя. Не обученный такту, он спросил прямо:

– Ты, дедуля, мне мозги не парь своей болтовней. Не на такого напал. В твои годы нормальные люди пенсию получают, внуков нянчат, а не шляются по помойкам. Где твой дом? Сидел, что ли? Так и скажи, что сидел, а теперь бичуешь. Давай я тебя устрою работать вахтером или ночным сторожем. Работенка непыльная, навар невелик, зато бутылки собирать не надо. А что, ты мужик крепкий, потянешь. Поди, нелегко по канавам ночевать?