К востоку от полночи - стр. 25

Ольга учила детей премудростям скрипичной игры. Ей не было тридцати лет, и сорокалетнему Чумакову она казалась совсем юной. Тем острее были его боль и чувство бессилия, когда в первые дни после операции он подходил к ее койке во время обхода, ласково улыбался, говорил ободряющие слова, стараясь сам верить им. Уж лучше бы он ничего не знал. Так было бы легче.

Но еще лучше было бы, если бы Чумаков не сказал всей правды ее мужу, когда тот пришел в приемный покой на другой день после окончательного приговора. Чумаков вывел его в больничный двор и коротко сообщил, что жить Ольге осталось не так уж и много – чуть больше года, от силы два. Муж растерялся, во всяком случае, лицо его стало замкнутым и напуганным, Чумаков мягко взял его за локоть и добавил:

– Мне очень жаль.

Но муж неожиданно зло сказал сквозь зубы:

– Я найду на вас управу. Зарезали!

– Вы ошибаетесь, – сказал Чумаков, привыкший ко всяким переделкам, – мы сделали все, что могли. Оперировать было поздно. Болезнь запущена. Но пытаться стоило. Это уже ничего не изменит.

– Это вы, врачи, ее запустили! – выкрикнул муж Ольги. – Почему не оперировали раньше?

– А почему вы не обращались?

– Так кто же знал?

– Вот видите, и мы не знали, а когда узнали, стало поздно. Давайте не ссориться. Ваша жена обречена, это большое горе, а вы начинаете искать виновных. Поверьте, от этого не станет легче ни вам, ни ей.

Муж опустился на скамейку, тополиный пух щекотал ему ресницы, и было непонятно, то ли он вытирает слезы, то ли просто смахивает пух с лица.

– И что же мне делать? – спросил он, не глядя на Чумакова.

– Быть мужчиной, – сказал Чумаков. – Держаться до конца. Она не должна знать.

– Она хотела ребенка, – глухо сказал муж, – я не разрешал. Думал, успеем. У нее больше никого нет. И не будет.

– А вы?

– Я? – поднял голову муж. – Вы правы, я буду мужчиной. Я найду правду. Я отомщу.

– Да кому же? Судьбе? Болезни?

– Вы мне зубы не заговаривайте, – жестко сказал муж. – Я не фаталист какой-нибудь, я знаю – всегда найдется виноватый, если поискать. Нечего на бога сваливать свои грехи. Врачи и виноваты. Может, вы, а может, еще кто-нибудь… Я буду писать куда надо. До Москвы дойду.

– Пешком? – горько усмехнулся Чумаков.

– Ах, вы еще издеваетесь! Хорошо, я так и напишу. До свидания, доктор.

– До свидания, настоящий мужчина, – сказал Чумаков. – Не дай вам бог таких родственников, как вы сами.

Они повернулись друг к другу спиной, и Чумаков окончательно решил, что это лишь невесомый тополиный пух скользил по лицу собеседника, заставляя протирать сухие глаза.