К востоку от Евы - стр. 9

– Это нестрашно. Я однажды посвятил голубцы своей бывшей учительнице по русскому. А она древняя старуха с трясущейся головой. Так что возраст тут не имеет значения.

– Ну спасибо. – Ева смеялась. – Чем же она заслужила такую честь?

– Голубцы получились отвратительные, безвкусные, мягкие и по итогу развалились на сковородке.

– Пирожки тоже безвкусные?

– Слушай, ну не сравнивай себя с противной занудной теткой, которая за всю школу смогла научить меня только тому, что «не» с глаголом пишется раздельно. Пирожки вышли отличные. Все очень просто: каков человек, таково и посвящение.

– Ох, Ян. – Не переставая улыбаться, Ева покачала головой. – Не таким я тебя запомнила.

– Лучше или хуже?

– Там, в лесу, ты выглядел напуганным, а теперь вижу – за словом в карман не полезешь.

– Это я был напуганным? Неправда! – Стало обидно, что она так обо мне подумала. – Я тогда просто устал и ненавидел этот лагерь всеми фибрами души.

– Что? Фибрами? Кажется, ты преуменьшил заслуги своей учительницы русского языка. – Она опять развеселилась.

– Это я просто книжки читаю, и там попадаются умные слова.

Мне очень нравилось, когда она улыбалась, поэтому я никак не мог прекратить выпендриваться.

– Я тоже люблю читать. – Ева выставила на стол чашки, и я, торопясь достать свой чай, выронил из рюкзака отвертку. – Особенно вслух. Тогда переживания от книги получаются в два раза сильнее.

– Кому ты читаешь вслух?

– Брату.

– У тебя маленький брат?

– Он уже не маленький, но постоянно просит, чтобы я ему читала.

– А мне почитаешь?

– Хорошо. Что ты любишь?

– Что ты выберешь.

– Договорились. Я подумаю. – Она замерла с пакетиком чая, болтающимся на тонкой веревочке. – Расскажи лучше о себе.

Когда меня просили рассказать о себе, я всегда терялся.

В целом у меня все хорошо, и я даже считаю себя счастливым человеком. У меня добрые, понимающие родители, брат, которого я люблю, нормальный колледж, немного собственных накоплений и жизненная цель.

Мама говорит, что я родился сразу взрослым: не капризничал, не баловался, не ломал игрушки, спал по ночам спокойно и хорошо кушал. Легко собирался в детский сад по утрам, аккуратно вешал вещи в шкаф и запросто научился читать.

Мне не требовалось объяснять одно и то же по сто раз. Я все понимал и делал как надо.

Потому, когда у меня начались проблемы в школе, мама отказывалась в это верить. Но вскоре на родительском собрании учительница объяснила ей, что я невоспитанный, упрямый и дерзкий, вечно вступаю с ней в споры и доказываю свое мнение, что совершенно недопустимо перед лицом всего класса.