К востоку от Евы - стр. 16

– Ты сегодня странный, – заметила Инна после второй пары.

– И в чем же странность?

– Выглядишь таким довольным, как будто всю сессию уже закрыл.

Инна была натуральной блондинкой с тонкими чертами лица и белозубой улыбкой, которую она носила как маску, потому что без улыбки лицо ее выглядело злым.

– А, нет, конечно. Просто… Настроение хорошее.

– Что у тебя за секрет? – Она подошла вплотную и подняла голову, будто в ожидании поцелуя.

– Нет никаких секретов. – Я улыбался, но слегка отодвинулся.

– Я тебя уже хорошо изучила, Чёртов. – Инна твердо смотрела в глаза. – Давай колись, что у тебя там приключилось, из-за чего ты пропустил зачет.

Я вдохнул поглубже:

– Да ничего не приключилось, не выдумывай. Скоро Новый год. Атмосфера такая. Праздничная.

– Только не нужно держать меня за дуру. От тебя пахнет Пако Рабаном. Ты с кем-то встречаешься?

Ее настойчивость раздражала.

– Я тебе очень благодарен за зачет, но хочу напомнить, что мы больше не встречаемся. Какая разница, чем я надушился?

– Пако Рабаном ты пользуешься по праздникам. Она из колледжа? Я ее знаю?

– Нет, – отрезал я. – Не знаешь.

– А свитер красивый, – одобрила Инна. – Что неудивительно, ведь это я тебе его подарила.

Вот с этим вышел явный прокол: я совсем забыл, что свитер – подарок Инны на двадцать третье февраля, как раз перед тем, как мы начали встречаться.

– Так я его и надел специально, чтобы тебе приятное сделать. Как благодарность за зачет.

– Знаешь, Ян, – она хоть и не была особо проницательной, но на мою отмазку не купилась, – говорят, что существует три вида парней: умный урод, веселый дебил и красивый козел. Так вот ты – последний вариант.

Она демонстративно ушла, вероятно, считая, что я должен испытывать раскаяние и угрызения совести, но ничего подобного я не испытывал.

Я решил подарить Еве цветы. Точнее, цветок. Розу. Заявиться с букетом было бы чересчур пафосно и нелепо, с учетом того, что я не до конца понимал, как она ко мне относится, а навязчивость могла ее отпугнуть. Но одна роза – это просто маленький знак внимания, который запросто можно расценить как дружескую симпатию.

Зимой донести цветок через пару кварталов не заморозив, целая проблема. Под курткой можно помять, в газете – ненадежно. Пришлось сначала завернуть розу в газету, которую я раздобыл возле почтовых ящиков, и уже потом сунуть ее за пазуху.

Вышел я немного раньше времени, и торопиться не стоило, но было холодно, поэтому я все равно почти бежал, переживая не за себя, а за сохранность цветка.

Снега навалило столько, что ноги заплетались, я пропотел и одновременно продрог. Брюки промокли от снега, пряди волос, торчащие из‑под капюшона, заледенели. И я уже мечтал лишь о горячем чае, как непроизвольно замедлился, заметив в тусклом освещении фонаря перед подъездом Еву с непокрытой головой и в дубленке нараспашку, а перед ней человека в черном. Судя по телосложению и спортивному крою куртки с глубоким капюшоном, почти полностью закрывающим его лицо, человек этот был довольно молодой. Он стоял очень близко к Еве, и позу его можно было назвать угрожающей.