К вопросу о миражах - стр. 14

– Понял, – ответил Кудрин, – извините меня товарищ капитан за несдержанность.

– Да ладно, – примирительно проговорил Зайцев.

– Молодой еще парень, – сказал молчавший Евсеев, – но ничего, опыт приходит с годами, а вот то, что он попросил извинения за свою горячность – похвально, не каждому дано преступить через свою гордыню и извиниться.

– Да забыли уже, – проговорил Зайцев, – я думаю, что надо сейчас посетить директора ювелирной мастерской и узнать, кто принес ему брошку.

– А кто этот директор ювелирной мастерской? – спросил Женя.

– Это некий Лайман Борис Моисеевич, – ответил Зайцев, – старый хитрый ювелир, который работает в этой мастерской еще с довоенных лет. Он несколько раз фигурировал в уголовных делах по хищению драгметаллов, но всякий раз выходил сухим из воды.

– Крутой дядя! – воскликнул Женя.

– Не то слово, – ответил Зайцев.

– А Вы, товарищ капитан, не раскроете с нашим приходом своего человека? – спросил Кудрин.

– Правильные вопросы задает лейтенант, – с улыбкой сказал Евсеев.

– Да нет, когда директор с тем мужиком вышли на улицу, мой человек незаметно вышел оттуда. А потом, мы просто покажем Лайману рисунок и посмотрим на его реакцию; мой приход, по его разумению, ничего хорошего для него не сулит. Вот Лайман и будет в своей голове, как на весах взвешивать, говорить правду или молчать. У меня кое-что есть, что сказать ему, думаю, он будет сговорчив.

Через несколько минут они уже шагали по Ленинскому проспекту в направлении ювелирной мастерской.

Минут через двадцать они подошли к жилому дому, на первом этаже которого красовалась вывеска «Ювелирная мастерская». Они зашли в небольшую комнату, в центре которой стоял стол, на котором восседал грузный полный мужчина.

– Добрый день, – сказал Зайцев, – мы к Борису Моисеевичу.

– А Вы что, с ним договаривались? – спросил он.

– Он всегда рад видеть меня, – ответил капитан, показывая свое удостоверение личности.

– А, это меняет дело, – проговорил мужчина, – Вам тогда в последнюю комнату по коридору.

Постучавшись, они зашли туда; за столом сидел человек и что-то писал.

– Доброго здоровья Борис Моисеевич, – протяжно проговорил Зайцев.

– И Вам не хворать, – ответил он, вставая со своего кресла.

Женя с интересом посмотрел на него; это был пожилой мужчина с роскошным профилем: густыми вьющимися седыми волосами, ухоженной белой бородой и атлетическим строением без выраженных возрастных изменений. Одет он был в стильный темно-синий костюм, накрахмаленную белую рубашку и бабочку синего цвета.

– Что Вас привело ко мне? – спросил он, указывая рукой на стулья, стоящие у стола.