К дьяволу истинность - стр. 24
Я быстро смахиваю набежавшую слезу.
— Это он, да?
Брат молча кивает. Я улыбаюсь и смотрю на письмо, пока глаза снова застилают слезы.
— Мне... Алистер, мне так сложно... Он ведь предал меня... Обнимался с другой чуть ли у всех на глазах... Сделал ей предложение... Унизил меня... Он... Причинил мне так много боли, но...
Несколько горячих капель срывается со щек и падают на бумагу, размывая чернила.
— Но... Почему я не могу его ненавидеть? Почему он продолжает делать все эти сбивающие меня с толку вещи?
Я поджимаю дрожащие губы, зажмуриваюсь и чувствую, как оказываюсь в кольце рук брата, а его подбородок устраивается на моей макушке.
— Как хороший брат я должен сказать, что он ублюдок, что ты должна к нему чувствовать лишь ненависть и презрение. Но... С тобой все в порядке, Эри. Ты чувствуешь то, что чувствуешь. Хочешь ненавидеть – ненавидь, а не можешь – и не нужно. Дай себе время прожить все без давления. Плачь. Бей подушку, швыряйся вещами, наказывай слуг – делай все, что хочешь.
От его слов сердце сжалось, а слезы потекли лишь сильнее.
— Я тут пытаюсь собраться с мыслями, вообще-то, — жалко пытаюсь пошутить я, шмыгая носом.
— Собирайся. У тебя есть все время этого мира, — мягко отвечает брат, и я просто не могу поверить в то, что такой замечательный и понимающий человек действительно существует.
— Если бы придворные леди знали, какой ты на самом деле замечательный, они устроили бы войну, сражаясь за твое сердце, — шепчу я с улыбкой, вытирая щеки.
— Тогда хорошо, что я скрываюсь, — говорит он в ответ и, чмокнув меня в макушку, отстраняется. — Только лишних войн нам не хватало.
Качаю головой, подхватываю со стола книгу и поднимаюсь.
— Что ж... — преувеличенно бодро говорю я. — Настало время отправиться в академию!
***
Не успеваю я даже получить свое учебное расписание, как мне сообщают, что меня ждет ректор. Я набрасываю на голову капюшон, плотнее кутаюсь в мантию и выхожу из учебной части.
Как это невообразимо приятно быть незаметной. Никому нет до меня дела. Все снуют по своим делам, смеются, разговаривают или о чем-то запальчиво спорят. Никто не косится, не кривит рот, а после не отворачивается к соседу, высказывая свои гнилые мысли. Просто божественное ощущение. Никогда бы не подумала, что буду так наслаждаться этим.
Так я прохожу лужайку и заворачиваю ко входу в башню ректора, надеясь, что Гарсия не будет волноваться слишком сильно, не найдя меня в моей комнате. Пока я решила оставить ее с собой, но если правила академии не позволят, нам придется расстаться. К сожалению, о правилах в учебной части я узнать так и не успела, поскольку пришлось идти к старикану.