К дьяволу истинность - стр. 18
— Нет, — еще более веселым тоном перебивает он меня и довольно улыбается. — Правила строги, но это правила. Никто не поступает в мою академию после завершения набора. Либо беги в другое место и дави жалостью или статусом семьи Абельвайд, либо жди стандартной процедуры поступления. И когда ты, как все, пройдешь ее – милости просим.
Ни разу не подводившая меня интуиция подсказывает мне, что больше здесь ловить нечего. Настолько бесполезной и неприятной встречи у меня еще не было.
— Поняла, — говорю я, поднимаясь.
Гарсия, бросая мрачные взгляды на ректора, уже стоит в дверях, готовая уйти в любой момент.
— И что даже истерик не будет? — несколько разочарованно спрашивает ректор, когда я уже была почти на пороге.
Еще не утихший гнев заставляет меня обернуться и бросить:
— Вы что, какой-то моральный садист? Нравится издеваться над слабыми?
Он в ответ усмехается.
— Многое можно себе позволить имея статус и силу.
Даже не скрывает, ну и подонок. Разочарованно отворачиваюсь, но его голос снова останавливает меня от того, чтобы взяться за ручку двери.
— Я был приятно удивлен вашим личным визитом, леди Эривальд. Иначе я не пустил бы вас в академию, пройди вы хоть сотню процедур поступления.
Узколобый, помешанный на правилах женоненавистник.
— Премного благодарна, — почти шиплю я и, распахивая двери, едва ли не впечатываюсь носом в мужскую грудь.
Этот терпкий запах миндаля я могу узнать из тысячи миллионов других, а потому тут же отшатываюсь, спотыкаюсь, но сильная рука удерживает меня от падения, аккуратно придержав за талию.
— Эри... — слышу я до боли знакомый голос, к которому тянется все мое естество.
Глупое разорванное сердце жалко собирает ошметки в кучку и с надеждой ждет ласковых слов. Я действительно абсурдно глупа, прямо как и сказал ректор. Рука на талии обжигает, от соприкосновения чужих пальцев через ткань платья с моей кожей бегут мурашки, и по всему телу распространяется тепло, которое предательски скапливается внизу живота.
Я дергаюсь и быстро делаю шаг назад, отстраняясь от прикосновения. Даже оскорбления от этого узколобого женоненавистника сейчас для меня предпочтительнее когда-то столь желанных объятий. Сглатываю и склоняюсь в реверансе.
— Ваше Высочество.
Для нас обоих ситуация выглядит абсурдно, ведь таким образом я приветствую его всего второй раз в жизни. Мне как невесте и истинной паре кронпринца была дозволено опускать все формальности. Поэтому прямо сейчас мы оба чувствуем себя странно, будто все не на месте, будто все должно было быть совершенно не так.
Он делает шаг ко мне, вновь сокращая расстояние.