Известный Алексеев. Т. 6. Избранные стихотворения - стр. 20
стихов и женщин!
Вот она,
смотрите!
вот шея,
вот лопатки,
вот живот,
вот родинка на животе,
и только.
И перед этим
все эпитеты бессильны.
Ведь ясно же,
что шея
бесподобна,
лопатки
сказочны,
живот
неописуем,
а родинка
похожа на изюминку.
Снег
Если запрокинуть голову
и смотреть снизу вверх
на медленно,
медленно падающий
крупный снег,
то может показаться
бог знает что.
Но снег падает на глаза
и тут же тает.
И начинает казаться,
что ты плачешь,
тихо плачешь холодными слезами,
безутешно,
безутешно плачешь,
стоя под снегом,
трагически запрокинув голову.
И начинает казаться,
что ты глубоко,
глубоко несчастен.
Для счастливых
это одно удовольствие.
Выдумщик
Придумаю себе врагов,
одарю их силой и храбростью,
брошу им вызов,
и мы сразимся.
Битва будет жестокой,
битва будет упорной,
битва будет кровавой.
И когда враги меня одолеют,
я первым поздравлю их с победой.
И я увижу врагов своих
в сиянии славы
и позавидую им.
Придумаю себе друзей,
наделю их умом и талантами,
приглашу их в гости,
и мы встретимся.
Наша встреча будет торжественной,
наша встреча будет радостной,
наша встреча станет незабываемой.
И когда друзья соберутся уходить,
я провожу их с крыльца.
И погляжу на друзей своих
шагающих по дороге,
и помашу им рукой.
Придумаю себе любимую,
подарю ей красоту и молодость,
назову ее звучным именем,
но она не полюбит меня.
Моя любовь будет несчастной,
моя любовь будет трагической,
моя любовь будет безответной.
И когда моя любимая выйдет замуж,
я приду к ней на свадьбу.
И я буду орать «горько»,
пока не охрипну,
и напьюсь с горя.
Впрочем,
не пойду я к ней на свадьбу,
это уж слишком.
Дома посижу.
Так
– Не так, – говорю, —
вовсе не так.
– А как? – спрашивают.
– Да никак, – говорю, —
вот разве что ночью
в открытом море
под звездным небом
и слушать шипенье воды,
скользящей вдоль борта.
Вот разве что в море
под небом полночным,
наполненным звездами,
и плыть, не тревожась нисколько.
Вот разве что так.
Иль, может быть, утром
на пустынной набережной,
поеживаясь от холода,
и смотреть на большие баржи,
плывущие друг за другом.
Да разве что утром
у воды на гранитных плитах,
подняв воротник пальто,
и стоять, ни о чем не печалясь.
Вот разве что так, – говорю, —
не иначе.
Журавль в небе
В руке у меня синица,
а журавль – во-о-о-н он! —
высоко в небе.
Ну и бог с ним.
Лучше синица в руке,
чем журавль в небе.
(Но как он хорош,
этот журавль!
Как длинны его крылья —
загляденье!)
Нет, не нужен мне
далекий журавль в синем небе,
обойдусь и синицей!