Изумрудные майские ночи, или Скелеты тут не тонут. Иронический околонаучный детектив - стр. 45

– И Вовка так говорил, – слёзы скапливались внутри моих век и грозили перелиться через их плотину.

Мама, как самый близкий человек и соратник, тоже приготовилась заплакать. Видя такое дело, командование принял на себя папа.

– Хватит болото разводить! – решительно скомандовал он. – Надеюсь, самолет ещё не улетел. Звони!

Я лихорадочно стала набирать номер мобильного, но в ответ мне металлическим голосом автомат произнес, что номер абонента находиться вне зоны доступа.

– Отставить реветь! Вышли все отсюда! – скомандовал папа и, взяв трубку служебного телефона, начал говорить какие-то пароли и коды, о чем нам, простым смертным, знать было не положено.

Примерно через пять минут он, с облегчением и чувством выполненного долга, разрешающим жестом позволил мне взять трубку, на доступ к которой было всегда «священное табу». Мама влюблённым взглядом смотрела на папу. Счастливые! Они так смотрят друг на друга уже больше двадцати лет! Вот бы мне так!

– Заря, тебя к телефону! Срочно! – раздался крик где-то вдалеке.

– Лейтенант Зорин по Вашему приказанию прибыл! Есть, разговаривать три минуты! – я услышала в трубке голос Вовки.

– Привет, Вовка, это я, то есть, нет, это папа, это он нашёл тебя, а я плакала, и мама тоже… – бессвязно бормотала я что-то в трубку. Я так много хотела сказать ему, но мысли прыгали беспорядочной чехардой в голове и никак не складывались в связную фразу, – а «Заря» – это кто?

– Это я, вернее, это мой позывной. Его дают один раз и навсегда. А у тебя позывной – Динка-золотинка!

Я рассмеялась и перестала плакать.

– Динка, я очень рад слышать тебя! – обрадовано кричал в трубку Вовка. – Почему ты плакала? Ты что, обиделась на меня?

– Нет!

– Сильно?

– Да!

– Всё равно, ты молодец, что позвонила!

– Вовка, я не знала, что ты не женишься. Вернее, знала, что ты женишься, но не знала, что на мне…

– А разве это и так не понятно?

– Не понятно! Ты ведь никогда не говорил мне, что любишь, да и вообще, никаких ласковых слов не говорил… Вообще, ты говорить не умеешь!

– Да, Динка, это наверно, так… Не умею я соловьём заливаться… А ты, как дочь офицера, должна знать, что армейский язык строг, суров, краток, и предназначен для проведения в жизнь эффективных действий, порой неприятных…

– Да я знаю, но сама не знаю, как тебе главное сказать. Прошу тебя, не надо, не уезжай в жаркие страны, я с тобой поеду, куда направят, туда и поеду, и вместе с тобой буду…

– Динка, уже всё решено, и сейчас уже изменить ничего нельзя, – сказал он сразу ставшим серьёзным голосом. – Мы уже борт ожидали, когда меня к служебному телефону вызвали.