Изумруд - стр. 5

Сделав глубокий вдох и погрузив весла в воду, я резко подался всем корпусом назад, притягивая кисти к груди. Великим атлетом я никогда не был, но тренажерный зал и периодические занятия спортом помогли мне развить неплохую мускулатуру, которая теперь позволяла легко справляться с греблей. Я сделал несколько движений, и лодка набрала скорость, достаточную для того, чтобы я мог облегчить усилия, сохраняя имеющийся темп. Сложнее было контролировать направление и идти ровно, не уходя в сторону из-за того, что правая рука брала на себя больше усилий, так как за двадцать восемь лет привыкла работать больше, чем ее левый спутник. Периодически корректируя курс, подгребая левым веслом чуть усерднее, я почувствовал, что сил становится все меньше: по большей части не из-за физического изнурения, а от палящего солнца, которое набирало мощь, как будто бросая мне вызов. Дышать с каждым новым подтягиванием весел к груди становилось все труднее, и пот уже застилал глаза. Нужно было сделать перерыв, чтобы отдышаться и как-то остудить разгоряченное тело.

Поднимая голову, всматриваясь в покинутый берег, я убедился, что преодолел достаточное расстояние, чтобы позволить себе немного расслабиться. На берегу были видны лишь ярко-зеленые шапки деревьев, которые все так же ревностно скрывали свои тела, сохраняя мрак нутра, слегка покачиваясь на ветру, словно на прощание молчаливо махали мне ветвями. Издалека этот таинственный лес смотрелся еще более величественно: как будто гигантские брокколи стояли в ряд, ожидая разрешения войти в воду, дабы охладить свои зеленые головы.

Мне могло показаться, что я прошел достаточно большую дистанцию, так как понятия «далеко» или «близко» искажаются, когда находишься практически на одном уровне с поверхностью воды. Я посмотрел за спину, чтобы оценить, как долго еще грести до заветной цели, и понял, что не ошибся: противоположный берег был виден уже более отчетливо. Вырисовывались отвесные скалы, издалека напоминая меловые подступы Дувра своей высотой, и на фоне гладкой стены берега четко обозначилось нечто иное, отличное от монотонной плиты. «Туда и буду держать курс», – решил я в надежде, что это путь на поверхность.

Я отдышался и был преисполнен желания окунуться в воду, дабы остудить разгоряченное тело. Выглянув за борт с целью убедиться, что в глубинах нет ничего, что могло бы мне навредить, я замер. Успокоившаяся от движения лодки вода перешла в привычную ей безмятежную форму, открывая взгляду без искажения ряби весь свой мир, который населяли удивительной яркости многоцветные рыбы удивительных форм и размеров: от огромных, с большого сома, оранжевых рыб с красной волнистой полосой по бокам до мальков, похожих на килек, только пузатее, будто объелись, и сбивающихся в фиолетовые косяки, которые убегали от невидимого соперника, петляя из стороны в сторону. Плоские, как каменный диск, желтые губастики с глазами-бусинками по одному появлялись из глубины и снова прятались в ее недрах, а их длинные серебристые собратья с вуалью переливающихся в посеченном свете гребней безучастно плыли куда-то, не обращая внимания на резвость фиолетовых хулиганов. Завороженный жизнью подводного мира, я плавно опустил ладонь в воду, перегнувшись через край лодки и крепко вцепившись свободной рукой в борт. Погрузившись по локоть, я слегка поводил из стороны в сторону, перебирая пальцами, будучи весь в напряжении, готовый резко выдернуть руку, если кто-то воспримет меня как свой обед. Однако никакой враждебности не наблюдалось, а обитатели водного мира без какой-либо спешки просто разбредались в разные стороны, не интересуясь новым объектом, вторгшимся в их среду.