Изумруд - стр. 41
Данная информация сильно меня озадачила. Я пытался как-то состыковать эту особенность с физиологией моего мира, но, видимо, сейчас это была лишняя работа для мозга, неспособного сопоставить такие различия под гнетом новой информации. Стоило лишь уяснить, что тут многое устроено иначе. И речь идет не просто о законах или устоях – сама биология работает по-другому. Нужно лишь слушать и запоминать, осознавать, что и как устроено, вникать в процесс, а не искать связи с привычной для меня картиной мира.
– И как это выглядит? Женщина родила от мужа ребенка, его забрали, и она никогда его больше не увидит? – пытался вникнуть я.
– Кстати, да: подобных союзов у нас тоже нет, – уточнила Тара. – Так как у нас нет… – задумалась, вспоминая слово, – религии, то и понятия брака не существует. У нас полигамия.
На этом моменте мое мировоззрение окончательно пошатнулось. Общество, в котором нет религии, брака, а дети воспитываются сообща… Вырисовывается какой-то идеальный социум коммунистов-утопистов!
– Дайте угадаю: частной собственности у вас тоже нет? – с усмешкой поинтересовался я.
– С чего бы это? – с крайним удивлением ответила мне канцлер. – Конечно же, есть! Только, возможно, система владения и наследования работает немного иначе, нежели вы привыкли. Можно открыть и владеть, допустим, обувной мастерской. Но передать ее придется либо талантливому приемнику из помощников, либо городскому министерству, которое распределит его новому владельцу. Чаще, конечно, первый вариант. А вот вне города, по большей части, преобладают коммуны, занятые одним большим делом: земледелие, скотоводство, горная добыча… Там уже иначе немного… – Она решила не вдаваться в детали.
В этот самый момент в дверь постучали, и после одобрительного ответа Тары в кабинет вошел высокий худощавый парень, который толкал перед собой тележку, полностью забитую блюдами с едой, посудой, чайниками и прочей утварью.
– А вот и завтрак! – радостно воскликнула Тара. – Вы наверняка голодны?
– Да, мой желудок уже готов переварить сам себя.
– Прошу прощения, Ваше Превосходительство! Мы не ожидали, что вы так рано придете в себя, и рассчитывали на ваше пробуждение только к обеду, – оправдывалась она, явно переживая из-за этого неудобства. – Но все уже готово, и мы можем продолжить наше общение за трапезой, – Канцлер указала рукой на стол, который уже был сервирован, а слуга продолжал выставлять блюда.
На всем протяжении своего недолгого пути к столу я не отрывал взгляда от работы этого талантливого величавого парня. По виду ему было лет двадцать, может, чуть больше, но он управлялся с блюдами и посудой так ловко, будто годами оттачивал только это мастерство. Каждое его движение, каждый шаг были словно беззвучный танец. Обходя лакея со спины, я наконец смог всмотреться в его профиль. Острые черты слегка вытянутого лица не выдавали никаких эмоций. Он был профессионалом, которого ничто не могло отвлечь от любимого дела. Глаза его были серыми, но очень выразительными. Как-то неудобно было спрашивать у Тары в его присутствии, к какой касте он относится.