Изображая зло. Книга вторая - стр. 44
– Зря Фламели ушли, – добавил Раймунд. – Такое представление пропускают…
– Это, чёрт возьми, не смешно! – прокричал Ар-Рази.
– А мне кажется забавным, – Раймунд пожал плечами.
– Забавно убивать людей? – со злобой в голосе бросил тот. – Забавно устраивать геноцид? Ах, да… Я и забыл! Действительно, чего ещё можно ожидать от человека, вскормленного Викторией Морреаф!
Мелькарт замер в оцепенении.
– Да, Тессера! Я говорю о ней! Об этом дьяволе…
Гебер положил руку на плечо Ар-Рази, призывая к спокойствию, но араб гневно стряхнул её.
– Продолжить традицию – вполне в духе прилежного ученика, да, Тессера? Умыться кровью варваров… Кто эти варвары, интересно? Кто держится за семью и не теряет самосознания даже на чужой земле или кто самовольно пал перед чужой культурой, продав собственную?
Ар-Рази прервался, глотнул воздуха и произнёс уже тише:
– Нет, Тессера, нет. Всё, что вы провозгласили – завеса, сладкая ложь, окутанная мраком действительности. Но ложь. Ложь!
– Я требую, чтобы вы сейчас же покинули мой дом, – Мелькарт собрал волю в кулак. Мужчине пришлось приложить силы, чтобы проигнорировать оскорбления в адрес Виктории. Он безумно желал испепелить бессмертного Жезлом, но от неверных действий оберегал холодный рассудок.
– Мы уходим, – Гебер снова взял соплеменника за плечо и потянул к выходу.
– Слабые звенья, – отпустил им на прощание Розенкрейц. – Они не живут долго.
Ар-Рази задержался на пороге, кинул на него взгляд, ищущий чего-то в загадочных серо-голубых глазах, и вышел вон, жестом велев миссис Говард не провожать.
Мэри опасливо посмотрела на Мелькарта. Лицо её хозяина словно окаменело.
– Любопытно! – обратился к нему Розенкрейц. – Наконец здесь остались ваши верные вассалы. Мы, сторонники герметизма, трепетно ждали появления Избранника… Всё как и предсказывал Тот Гермес Трисмегист. Пророчество сбывается.
Он поднёс ладонь к сердцу.
Бэзил Валентайн, Раймунд Луллий, Евгений Филарет и Михаэль Майер обступили Мелькарта, склонив головы и прижав руку к груди.
– Одноглазый. Могущественный. Дитя погибели старого мира. Вы были обещаны нам, рабам бессмертия, как обещан Судный день ещё до рождения Бога, – Кристиан алчно улыбнулся. – Нет необходимости создавать орден. Он уже существует. Это мы – розенкрейцеры.
Глава 6. Обречённый бог
Было в Кристиане Розенкрейце что-то звериное: это сказывалось отнюдь не в повадках, не в том, как он вёл себя по отношению к другим. Нет, Кристиан Розенкрейц любил сарказм так же, как смелые выпады, хорошее вино и общество интересных молодых людей. Он мог бы потрясти свет и стать героем, если бы захотел. Но ему больше нравилось одиночество. Это позволяло пребывать в тени.