Изображая невинность - стр. 40
– Соседи не поделили куст сирени и устроили междоусобицу?
– Разные они очень, – махнула рукой Клава. – Видела на лужайке странную скульптуру?
О чем говорит Клава я поняла сразу – не заметить этот продукт чьей-то странной фантазии было просто невозможно. Огромная металлическая дура высотой метров пять представляла собой сплетение каких-то ни то лент, ни то змей. Она блестела на солнце, привлекая птиц и рождала во мне ясное понимание того, что современное искусство – это книга за семью печатями для такой серости как я.
– Так вот, половина дома со скульптурой принадлежит Виктории. Она журналистка и вся такая…современная. Или как это сейчас принято называть? Эмансипированная? Одним словом, одна карьера на уме. Гости, торжества до утра бывают у нее частенько. А так, живут они с Тутанхамоном одни.
– С кем? – решив, что ослышалась, переспросила я.
– С Тутанхамоном, – усмехнулась Клава. – Это собака. Шпиц. Звонкая, просто ужас.
– Понятно…– пробормотала я и покосилась на Горилку.
– А за стенкой у нее семья Ереминых, – продолжала Клава. – У них трое малышей. Все погодки. Ира за ними одна следит. Не знаю почему, но няню они брать не хотят. Саша же все время на работе пропадает. Приезжает уставший, а у соседей веселье до зари. Понять, конечно, можно.
– Борьба противоположностей, – констатировала я.
– Не то слово, – грустно вздохнула сердобольная Клава. – От борьбы такой иногда разве что искры не летят.
– Мы с Горилкой тоже вдвоем жить будем, – улыбнулась я. – Так что, особых хлопот от нас не будет.
– Что вы, – всполошилась Клава. – Хозяйки лучше Мариночки мне и не найти было. А вы, по всему видно, в этом тоже с ней очень похожи.
– Только в командировки не езжу, – закинула удочку я.
– Ох, да. Работала ваша сестра на износ. Но, что поделать, если женщины в наш век заботиться вынуждены о себе сами. Ты не сочти меня навязчивой, просто привязалась я к Марине, вот и переживала за нее по-стариковски, – сокрушалась Клава. – Хотя, конечно, мое дело маленькое, и жизнь хозяев меня касаться не должна. Но уж очень я надеялась, что у Мариночки с ее молодым человеком все сложится. Заживут душа в душу, остепенятся.
– Молодым человеком? – чувствуя, как похолодело сердце, но стараясь не подавать вида, переспросила я.
– Болтаю я, глупая, – зачастила Клава. – Лично я его не видела ни разу. Но ведь, убираясь, вижу вещи мужские. Одежду, парфюм, мелочи всякие. В ванной комнате стоял изумительный набор для бритья. Ручная работа дивной красоты.
Марина была не только на редкость красивой женщиной, но и невероятно обаятельной. Поклонники в ее жизни присутствовали всегда, но абсолютному большинству из них о ласках сестры приходилось лишь мечтать. Она была верна обоим своим мужьям. И встречаться со вторым началась аккурат в день, когда потребовала развод и, собрав вещи, покинула первого. Было у нее и несколько непродолжительных романов. Но со всеми ее кавалерами я была знакома. Весть о том, что она жила с кем-то, причем довольно долго, стала сродни грому среди ясно неба. Почему сестра скрывала его? Даже если бы это была мимолетная ничего незначащая интрижка, зная сестру, она рассказала бы во всех подробностях. Но нет, ни слова.